Читать «Убийства в монастыре, или Таинственные хроники» онлайн - страница 6

По правде говоря, за пределы монастыря Софию и не тянуло — ведь там ее поджидал мир, полный опасностей, и коварство, которое приведет правоверного человека к падению. Она только страстно желала написать о своей жизни такие же истории, какие другие люди рассказывали о своем прошлом.

Говорили, что Мехтгильда, у которой здесь в монастыре не было иного желания кроме как утихомирить вечный голод, когда-то была невестой мужчины из очень благородной семьи. Долгие годы она ждала, когда он на ней женится. Но жених не торопился праздновать свадьбу. Вместо этого он пропадал в море. Его привлекало суровое Балтийское море, а еще больше приключения, которые можно было отыскать в его бесцветных пенистых волнах. Китобой, он опустился намного ниже своего положения, водился со всяким сбродом, который годится разве что для того, чтобы потонуть в открытом море или потрошить рыбьи желудки. А однажды он и вовсе скрылся за серым, влажным и холодным горизонтом. Возможно, какой-то кит протаранил суденышко, а может, северные воины напали на него и разбили. Некоторое время спустя стало ясно, что он никогда не вернется, а Мехтгильда была уже слишком стара, чтобы найти другого жениха. Тогда ее семья выдумала историю про ее необыкновенную набожность и отправила в монастырь.

Даже бедным послушницам, которые по рангу никогда не были равными монахиням, поскольку не принесли в монастырь имущества и должны были выполнять самую грязную работу, было что рассказать о жизни за пределами монастыря. Фридегунде, например, рассказывала об ужасном голоде (позже София записала этот рассказ). В какой-то год выпало так много осадков, что земля стала напоминать болото, ее нельзя было ни вспахать, ни посадить, как обычно, злаки — рожь или овес. Один крестьянин, несмотря на настойчивые уговоры остальных, решил все-таки попробовать, и его плуг вместе с рабочим волом ушли под землю. Понадобилась помощь пяти сильных мужчин, чтобы вытащить обоих из недр коричневой губки, и когда им это удалось, вол был уже на том свете. Не было урожая, а значит, было нечего есть, и все страдали от страшного голода и нужды. Сначала зарезали весь скот, потом муку стали смешивать с молотыми корнями папоротника, зернами винограда и цветками лесного ореха. Позже ели черные корневища из леса, потом увядшую траву, а затем и умерших с голоду соседей. Говорили, что некоторые заманивали соседей в глухие места, убивали их там и жарили.

«Почему Мехтгильда говорит, что имя моего отца покрыто позором?

— записала она. — Кто мои родители? Неужели это они отдали меня в монастырь, чтобы я посвятила свою жизнь Богу?»

Заданные вслух, эти вопросы значили так же мало, как бессмысленные пересуды. Но записанные на дощечке, они бросались в глаза, резкой болью пронзали горло и бились там, где находится сердце. Они поглощали все ее внимание, так что она не заметила, как к ней подошла сестра Ирмингард.

— Маленькая София! — воскликнула она, в замешательстве глядя на нее. — Что заставило тебя написать это?

В горле Софии стоял ком, но она не плакала, потому что знала, что не стоит проливать слезы из-за суетного мира, который, хотя и является долиной горя, но в день Страшного суда возрождается Господом Всемогущим под звуки тромбона. Однако ее глаза щипало, потому что она, не мигая, смотрела на написанное.