Читать «История двух беглецов» онлайн - страница 39

Глава 12. ИСТОРИЧЕСКИЙ СОН

Весь урок истории Данька спал. Не так, конечно, чтобы, уткнувшись в парту, не поднимать носа, привлекая внимание класса. Нет, он спал особым способом – в позе живейшего внимания, поставив локти на парту, уткнув лицо в растопыренные пальцы, сквозь которые открывался широкий обзор. Хитрость заключалась в том, что он спал и в то же время как бы не спал. В случае, если его вызывали, он мог повторить последнее слово учительницы. И не только слово, но даже целую фразу. Короче говоря, он мог одновременно делать сразу несколько дел: спать, слушать и отвечать на вопросы. Это было труднее, чем Юлию Цезарю, который мог одновременно только писать и говорить, но не спать. И вот, сидя в позе живейшего внимания, Данька спал. Спал и слушал, как Любовь Семёновна рассказывает о восстании римских гладиаторов…

А что, если в военных сражениях использовать собак, думал Данька. И не только думал, но уже видел, как с горы катится автофургон, летит к подножию горы, где скопились римские легионеры. И вот, когда фургон был уже внизу, из кузова вывалился клубок разъярённых псов. Легионеры знали, как сражаться с людьми, но перед собачьей стаей спасовали и в панике стали разбегаться. Псы в конце концов загнали их в болото. И только центурион в кожаной жилетке, кривоногий и толстый, ловко увёртывался от собак. Но тут сам Данька, наблюдавший за схваткой из фургона, бросился на центуриона, сбил его с ног. Центурион закрутился на четвереньках, как пёс, и ухитрился-таки укусить Даньку за ногу. Данька рассвирепел и пинками загнал кожаного центуриона в трясину. Трясина вздулась над толстяком, как пузырь, лопнула и успокоилась.

И тут, откуда ни возьмись, к Даньке подскочил Мурзай, непонятно каким образом оказавшийся в древнеримском государстве.

За выдумку и находчивость Спартак присвоил Даньке звание лейтенанта. Он устроил в его честь пиршество. Все пили из бурдюков газированный лимонад. Ели картошку, испечённую в золе. Музыканты дули в пионерские горны. Поэты читали стихи, прославляя юного лейтенанта. Но Данька был не в духе. Он был единственный здесь, кто знал о печальной судьбе, ожидавшей Спартака. Он знал, что его войска в конце концов потерпят поражение.

Непонятно, как и откуда, но знал. У него было телепатическое предчувствие. И Спартак обратил внимание на его кислое лицо.

– Отчего ты невесел, Данька-лейтенант?

– О, Спартак, мне приснился нехороший сон, и я не знаю, как мне рассказать о нём…

– Это военная тайна?

– Нет у меня тайн от тебя, Спартак!

– Ну, так что же приснилось тебе, Данька-лейтенант?

– Мне снилось, что наши доблестные войска, обессиленные в боях у Мессинского пролива, попадут в окружение легионов Красса и Помпея, и боги, покровительствующие нам, на этот раз не смогут помочь…

– Спасибо. Садись, Данька-лейтенант, – печально сказал Спартак. – Будем надеяться, что твой сон не сбудется. Но если бог Гипнос, внушивший тебе такой дурной сон, окажется прав и нас ждёт позорная двойка, то встретим её, как подобает свободным людям – с оружием в руках, не прося пощады у врага. Да будут боги с нами! Двойке не бывать!