Читать «Берег загадок» онлайн

ВАЛЕНТИН РЫБИН

БЕРЕГ ЗАГАДОК

Повесть и рассказы

ЦАРСТВО ДОВРАНА

I

Хижина бакенщика Клычдурды, обнесенная невысоким дувалом, стояла на обрывистом берегу реки. Внизу глухо шумела Амударья, неся на север, к Аралу, свои мутные коричневые волны. Днем над рекой носились чайки, а ночью на ней горели огоньки бакенов и тревожно гудели пароходы.

Хижина — иначе ее и не назовешь,— была покрыта корявыми стволами саксаула и желтыми полусгнившими связками камыша. В ней светилось одно-единственное окошко, обращенное к реке, да и то на случай, чтобы при надобности взглянуть, что там творится в широких зыбких берегах.

А творилось на реке много всякого. То закапризничает бешеная Аму — начинает подмывать лёссовый берег: только и слышна, как падают в воду огромные песчаные глыбы. То фарватер реки, изменив направление, приблизился к самому берегу, а середина, где только что он проходил, сплошь заилилась и образовался островок. От того, что Амударья беспрестанно меняет направление своей стремнины,— и образуется на ней множество островов. Одни островки .. еще голые, только ил да песок, другие, глядишь, уже покрылись буйной растительностью — камышом, тамариском, кустами и травами. И зверье уже на них завелось: кабаны, лисы, шакалы, да и птиц много. Живет такой островок со всеми его обитателями припеваючи год, два, три — горя не знает, и вдруг половодье. Забурлила, закипели река, вышла из берегов, затопила все низины. Об островах тут и говорить нечего: их, как корова языком, вода слизнула — только коряги да сплетенные кусты по волнам несутся. И зверье барахтается в мутных пенистых волнах- Одни зверушки выбираются на берег, а другие— выбиваются из сил и тонут. И не только зверье, но и люди порой оказываются в бедственном положении. Бывало бакенщик проснется ночью от того, что где-то на реке пароход беспрерывно гудит — помощи просит, схватит фонарь, ключи от привязанной лодки, и — к берегу. Да и в спокойные дни его почти никогда не бывало дома. С наступлением темноты Клычдурды садился в моторную лодку, уплывал вверх или вниз по реке. Возвратясь поздно ночью или утром, отсыпался до полудня, потом вставал, обедал — и снова на дежурство. Хозяйством вовсе не занимался. Со всеми делами в доме управлялся его десятилетний сынишка Довран.

Это был не по годам физически развитый мальчуган. Черноволосый, большеглазый, он, казалось, весь соткан из мускулов. Он без особого усилия мог отнести ведер десять подряд с водой из Амударьи к себе во двор. Мог дочиста вымыть черный закопченный котел, наполнить его водой, наколоть саксаула и развести под котлом огонь. Мог приготовить вкусную наваристую шурпу из баранины. Мог замесить тесто и испечь в тамдыре пышный туркменский чурек. Словом, Довран мог по-хозяйски делать все, и при этом никогда не хныкал и не жаловался на усталость. Да и как иначе! Отец вечно занят, матери у Доврана нет — умерла два года назад. Вспоминая ее, мальчуган подолгу задумывался и трудно глотал горькие слезы. Ведь совсем еще недавно мать учила его воду носить, дрова колоть и чуреки печь. И сказок ему по ночам много рассказывала. Бывало, лежат они в темноте вдвоем. Жутковато в хижине. Отец где-то на реке, а за стеной по-волчьи заунывно воет ветер. Довран жмется к матери и слышит, как таинственно и страшно звучат ее слова: «Жил в далекие времена в царстве Хорезма падишах по имени Хорезмшах». И вот уже Довран не только слышит, но и перед глазами видит высокие башни крепостей и круглые минареты, огромных слонов и резвящихся на их спинах обезьян, павлинов с длинными голубыми хвостами. Утром Довран обязательно спрашивал у матери: где же все-таки эта сказочная страна Хорезм? Мать, в какой уже раз указывала рукой на север — в ту сторону, куда стремительно неслась река, и мальчуган, в надежде увидеть ее, забирался на крышу дома и долго смотрел в даль, надеясь разглядеть вдали величественные замки и башни.