Читать «Третья мировая война. Какой она будет» онлайн - страница 159

К странам, пренебрегающим правилами, следует применять санкции. Помимо отказа других стран работать с провайдером-нарушителем могут последовать санкции со стороны международных организаций. В качестве более решительных мер предложим отказ в предоставлении виз должностным лицам страны-нарушителя, ограничение исходящего и входящего в страну кибертрафика или отключение страны от международного киберпространства на определенный срок.

Такие проверки и меры не решают проблему атрибуции. Они не помешают злоумышленникам представить невиновную страну источником кибератаки. Однако они осложнят возможность проведения некоторых видов кибератак, установят международные нормы, обяжут страны оказывать содействие и создадут международное сообщество экспертов для совместной борьбы с кибервойной. Важно помнить, что организация атак такого масштаба требует усилий государственного уровня, и только несколько государств обладают такими возможностями. Список потенциальных нападающих невелик. Атрибуция — главная проблема киберпреступности, но что касается войны, расследование и традиционная разведка быстро сократят число подозреваемых.

Из нашего обсуждения проблем контроля над вооружениями можно сделать пять выводов.

Во-первых, в отличие от других форм контроля над вооружениями, которые предусматривают ликвидацию определенных видов оружия, контроль над кибервооружениями не сокращает арсенал. Он просто запрещает конкретные действия, а страна может как соблюдать условия соглашения, так и внезапно нарушить их без всякого предупреждения.

Во-вторых, расширенное определение кибероружия, включающее кибершпионаж, делает его неверифицируемым и невыгодным для нас. Тем не менее национальные службы разведки и правительства должны создать каналы для дискуссий, чтобы разведывательная деятельность не вышла из-под контроля и не истолковывалась как имеющая враждебные намерения.

В-третьих, международные соглашения, запрещающие определенные действия, например кибератаки на гражданскую инфраструктуру, отвечают нашим интересам. Но поскольку такие атаки все равно могут произойти, в соглашениях нельзя принижать необходимость оборонительных мер для защиты гражданской инфраструктуры.

В-четвертых, полная уверенность в соблюдении ограничений, сформулированных в соглашении, невозможна. Мы, вероятно, сумеем подтвердить факт нарушения, но атрибуция атаки — вопрос сложный, к тому же атакующие намеренно могут запутать следы. Тем не менее существуют меры, которые могут содействовать соблюдению международного запрета кибератак на гражданские объекты, в частности создание международного экспертного совета, ответственность федеральной власти за нарушения, происходящие на ее территории, и гарантия содействия в пресечении и расследовании атак.

Запрет кибератак на гражданскую инфраструктуру, вероятно, приведет к тому, что нам и другим странам придется прекратить любую деятельность, связанную с установкой логических бомб и лазеек в гражданских сетях других стран. Эти вопросы мало обсуждаются СМИ и населением, на самом деле они очень опасны и провокационны, поскольку последствия их применения сопоставимы с результатами войны, но без солдат и смертей. Однако при этом они свидетельствуют о враждебных намерениях больше, чем любое другое оружие в арсенале страны. Применить их можно легко и просто, без всякого разрешения и без осознания масштабов возможного обострения политической обстановки. Даже если война начнется в киберпространстве и будет вестись без солдат и кровопролития, едва ли она останется такой навсегда. Если мы устанавливаем кибероружие в инфраструктурных сетях других стран, война может разгореться очень легко.