Читать «...В среду на будущей неделе» онлайн - страница 40

— Два сеанса в запасе было, — нервничал он. — Один уже насмарку… В чем же закавыка? Вчера рация работала, как часы. С гнездиловской радисткой переговаривался.

В радиорубку пришел Лобогрей. По виду Мыркина он понял, что у того что-то не ладится.

— Что случилось, Юрчик? — спросил рыбак.

— Рация заартачилась. Последний сеанс проходит.

— Завтра сообщишь, утречком, — успокоил Лобогрей.

— Надо же наладить!

— Это верно, — согласился рыбак и предложил: — Давай вместе покопаемся. Как-никак я в армии три года по связи работал, кое-что в радиоделе смыслю. Не возражаешь?

— Не возражаю! Только тебе отдыхать надо…

— Это дело важнее…

Вдвоем они быстро нашли причину неисправности радиостанции. И обнаружили ее не в радиорубке, где искал Мыркин, а наверху, на спардеке.

— Давай антенный ввод проверим, — предложил Лобогрей, проследив за работой передатчика. — Вводной штырь медный, мог окислиться, и рация работает вхолостую, без антенны. Видишь, как старается передатчик, а радиоволны дальше рубки не идут. У меня когда-то был такой случай.

— Я перед отходом сюда выдраил все контакты, — сказал Мыркин.

— Все же давай проверим. Не помешает. Для успокоения души, так сказать.

И предположения Лобогрея оправдались. Однако оправдались частично. Причина была именно в антенном вводе, но…

Когда отвинтили гайку, зажимавшую ушко антенного канатика, Мыркин и Лобогрей ахнули. Радист от удивления даже языком прищелкнул. Антенный ввод был обмотан тонкой резинкой, а значит, изолирован от антенны, и радиостанция как бы сразу оглохла и онемела.

— Вот так окисление! — воскликнул Лобогрей, выпучив и без того большие глаза.

— Ловко сработано, — зло прошептал радист, нервно сдирая изоляцию. — Но для чего сработано и кем? Чьих рук это дело? Что за шуточки!

Назавтра вся бригада знала о происшествии, все негодовали, возмущались, но искать виновного не было времени — рыба шла как по заказу.

По Павликовым подсчетам бригада сделала восьмой замет. Рыбаки, как обычно, шумно, с шутками выбирали из воды невод и укладывали его на площадку. Под бортом «Альбатроса» огромным золотисто-серебряным шаром вздулась дель с рыбой. Улов был редкостный или, как выразился Мыркин, рекордный. Все чувствовали себя на седьмом небе. Брата с благоговением поглядывал на Глыбина, который восседал на мостике, лениво дымя папироской.

Павлик оглядел крепкие загорелые плечи, широкие ладони кэп-брига. «Сидит себе и курит, — думал мальчуган. — Рыбаки надрываются, а он сидит. И как только совести хватает! Почему никто ему не говорит, чтобы шел работать?».

Рядом с Павликом кряхтел Митрофан Ильич, удерживая и руками и коленями дель, которая под тяжестью рыбы сползала за борт. На худых, высохших руках старого рыбака синими веточками вздулись жилы, обнаженная спина блестела от пота. Павлик вцепился в ячею, помогая Митрофану Ильичу. Даже вдвоем они не могли справиться. На помощь подоспел Лобогрей. Кок и «заглазник» собрали натянутую дель в жгуты, закрепили эти жгуты тоненькими капроновыми шворками с внутренней стороны борта.