Читать «Хроника одного скандала» онлайн - страница 6

Я не готовлю никаких деликатесов. Из Шебы сейчас едок невеликий, а я никогда не была любительницей изысков. В основном мы довольствуемся детскими блюдами. Тосты с жареной фасолью, гренки с сыром, рыбные палочки. Пристроившись у плиты, Шеба обычно наблюдает за моими приготовлениями, пока не встрепенется и не попросит вина. Я пыталась убедить ее повременить со спиртным до ужина, но, не раз столкнувшись с капризами, уступила и теперь просто молча достаю из холодильника пакет и наливаю полбокала. Битва битве рознь — иную стоит и проиграть. Шеба несколько привередлива в отношении вин и беспрестанно пеняет мне на качество выпивки, требуя покупать лучшие марки. Ну хотя бы что-то бутылочное, просит она. Я продолжаю покупать пакеты. У нас сейчас туго с деньгами, да и Шеба, несмотря на свои придирки, без особых проблем расправляется с дешевым вином.

Получив свой бокал, Шеба слегка оживляется и начинает вникать в мои слова. Бывает, даже предлагает помощь, и тогда я прошу ее открыть банку с консервами или натереть сыр. Ну и наконец, она заводит разговор о Конноли — безо всяких вступлений, словно мы и не прекращали о нем беседовать.

Похоже, эта тема ей никогда не наскучивает. Не поверите, сколь немыслимое количество раз она готова возвращаться к одному и тому же пустяковому событию, скрупулезно описывая детали, подвергая анализу каждую мелочь. Она напоминает мне одного из тех иудеев, что посвящают жизнь разбору Талмуда, абзац за абзацем. Наблюдать за ней — одно удовольствие. Она сейчас очень слаба, и вместе с тем, стоит ей заговорить, глаза ее загораются, она так и светится вся! Временами, правда, расстраивается, и тогда не обходится без слез. Но разговоры ей вряд ли вредят. Скорее, мне кажется, идут на пользу. Кроме меня Шебе больше не с кем делиться, и, по ее собственным словам, ей становится легче, когда она рассказывает, как все это было.

Глава первая

В первый раз я увидела Шебу утром понедельника в начале зимнего семестра 1996 года. Я как раз доставала из багажника своей машины книги, когда Шеба въехала в ворота школьной стоянки на велосипеде — старомодной модели мальчишек-разносчиков, с корзинкой спереди. Волосы ее были уложены в нечто затейливо-растрепанное: масса локонов, обрамляющих лицо, и небрежный узел на макушке, пронзенный подобием восточной палочки для еды. Такие прически в ходу у актрис, специализирующихся на ролях сексапильных докторш. Не скажу наверняка, что было на Шебе надето в то утро. Она вообще тяготеет к замысловатым нарядам со множеством тончайших слоев. Могу с уверенностью сказать, что туфли были пурпурные, а юбка — излишне длинная, поскольку я, помнится, подумала, как бы подол не запутался в спицах. Шеба соскочила с велосипеда — гибким таким, оскорбительно легким движением, — и я обнаружила, что юбка к тому же почти прозрачна. Обреченная, пришло мне в голову определение. Обреченная особа. Закрыв машину, я направилась в школу.