Читать «Паутина удачи» онлайн - страница 223

– Ты из-за него удачу утратила! – изготовил вывод Сёма. – Но разве проклятие можно снять?

– Вообще с любого – точно нельзя, а с любимого отца и при некотором стечении обстоятельств…

– Он тебе не родной, – продолжил строить теорию Семен. – У тебя тип лица иной. Волосы прямые, глаза хоть и крупные, но разрез специфический. Кто-то в родне был из коренных тундровых северян, исконных. Или из лопарей… Гессы все с рыжиной, лица у них длинноватые, и порода видна сразу.

– Сёма, я тебя очень прошу, не надо про меня ничего выяснять. Меня и так, кажется, слишком многие ищут.

– Просто делюсь мыслями. У меня нет планов публиковать или расследовать хоть что-то по поводу этого дома и его обитателей. Я с восторгом продался за тарелку борща в день, – подмигнул он. – Рена, твоя мама хочет выучить нотную грамоту, еще она мечтает посещать оперу. Билеты и милая старушка-певица, готовая давать уроки и сплетничать с Еленой Корнеевной по поводу столичных нравов, – это исчерпывающий список справок, которые я намерен навести для Гессов и про Гессов.

– Спасибо, прямо успокоил.

– Я сгораю от любопытства: зачем мы сегодня купили целую гору непонятных продуктов? Но, как видишь, даже не спрашиваю. Терплю.

– Завтра разберешься. А ты возьмешь меня утром в редакцию? Никогда не видела, как пишут статьи и как их потом превращают в газету.

– Без магии, – усмехнулся Семен. – Поехали, чего уж там. Посмотришь на три наши старинные пишущие машинки, выпьешь гнуснейшего в городе кофе и поможешь растопить камин. Поздним утром у нас тихо. Ночная смена уже уходит, запустив печать и оставив при деле лишь сонного сменного редактора.

Описал он все точно. «Столичный курьер», газета уважаемая и достаточно крупная, доставляемая даже на дальние узловые станции, оказалась удручающе бедно обустроена. В обшарпанном парадном маленького переулка на самой границе делового города и трущоб пахло подгоревшей кашей, старым куревом и прогорклым кофе. А еще типографской краской. Семен открыл дверь своим ключом, зажег масляную лампу, виновато распихал по углам пустые бутылки: с вечера тут работал и похмелялся отдел светской хроники.

– Хроники все как есть не просыхают, – сердито пояснил Семен. – Вообще, у нас эта тема в загоне, толковых людей нет. На все про все одна колонка, редактор жмется, не желает платить стоящему автору. Сейчас я разбужу выпускающего, подкуплю его пирогом Елены Корнеевны – и тебе устроят полный показ типографии. Я тем временем настучу статейку о Корнее Семеновиче, его здоровье и заодно о мастерской Фредди. Я поумнел, не желаю больше воздухом питаться. Борщ вкуснее.

Мамин пирог – порция, выданная нам с Сёмой на двоих и едва помещающаяся в довольно крупной корзинке, – произвел неизгладимое впечатление на выпускающего редактора. Выглядел он именно так, как я рисовала себе в воображении Хромова: пожилой, облезлый, с нездоровым, зеленоватым лицом. Вообще, как я полагаю, работа со свинцовыми кассами набора никому не идет на пользу. На печатников глядеть-то страшно, не люди – тени. Хотя интереса к пирогам еще не утратили. Ели все, дружно хвалили и охотно поясняли, как из Семеновой рукописи получается колонка в «Столичном курьере». Как набирают гранки, как оттискивают синьку, как вносят компенсационную правку и все иные правки – их, оказывается, весьма много. И про рисунки объяснили. Удивительный мир, незнакомый мне и интересный. Я сбегала на улицу, до ближайшей лавки, купила продуктов и соорудила наскоро завтрак для всех. На запах явились новые люди, новостники, как мне их представили. Потом подтянулись более парадные и даже щеголеватые носители известных фамилий, мелькающих на первых полосах «Курьера». Ели, точнее, жрали не менее яростно. Я им так и сказала, что у них пьяные тараканы должны с голодухи в коридорах вешаться, потому как пустых бутылок много, а тарелок-то нет, даже пустых и грязных. Сбегали принесли, предъявили: тарелки, продукты и тяжелые судорожные вздохи.