Читать «Народ лагерей» онлайн - страница 131

Семья давно перешла в католичество, Эркень окончил гимназию при монашеском ордене пиаристов, еще до войны отбыл воинскую повинность и был демобилизован в чине прапорщика медицинской службы.

Получив повестку, Эркень явился на призывной пункт в городок Надьката, как и положено, в летней офицерской форме, за что тотчас же и поплатился. Выяснилось, что в повестке отнюдь не по ошибке было опущено его воинское звание: он призван в трудбат по причине еврейского происхождения. Подполковник Липот Мураи (Мецл), печально прославившийся своими палаческими наклонностями, счел поступок Эркеня, облачившегося в парадную униформу, «наглой провокацией» и велел его подвесить, после чего собственноручно срезал с мундира Эркеня знаки различия и надавал беззащитному человеку пощечин. Впоследствии писатель не раз упоминал в своих произведениях и интервью сборный пункт в Надькате, размешавшийся в здешней школе и действовавший под началом «изверга» Мураи. Отсюда было отправлено на Восточный фронт 10–12 трудбатов. Иштван Эркень был зачислен в 101/2 трудовой батальон 4-й дивизии венгерской армии.

На советско-германском фронте он находился с 5 июня 1942 года, где трудбатовцев использовали на работах в лесу и на земляных работах, на строительстве бункеров (лесоповал, разминирование, возведение проволочных заграждений, рытье окопов). В январе 1943 года, во время стратегического прорыва русских, Эркень находился в 12 километрах от фронта. Рота, в которой он числился, распалась, трудбатовцев смело первой же волной отступающих. Впоследствии писатель неоднократно вспоминал об этих кошмарных скитаниях, особо подчеркивая, что жизнью своей отступающие солдаты были обязаны русскому населению: сами лишенные пропитания, сельские жители делились с ними последним куском. Тяготы усугублялись и необычайными холодами — морозы доходили до 40 с лишним градусов. Путь отступления растянулся на 360 километров; раненный минными осколками Эркень попал в плен. До Белгорода, где сомкнулись советские клещи, он так и не добрался .

После окончания войны в лагерях ГУПВИ НКВД на территории Советского Союза оказалось около 4 миллионов военнопленных: немцев, японцев, венгров, австрийцев, румын, итальянцев, финнов и др. По данным 1946 года, пленные и интернированные иностранцы содержались в 267 основных лагерях и 2112 лагерных отделениях, а также в 392 специальных рабочих батальонах и 178 специальных госпиталях — разбросанные практически по всей территории СССР . Что касается количества, то после немцев и японцев третье место занимают пленные венгры численностью более полумиллиона .

В условиях советской бюрократии попавшие в плен неприятельские солдаты подвергались строгому учету. На каждого военнопленного было заведено учетное дело, куда заносились все биографические данные, и опросный лист, где подробно устанавливались обстоятельства взятия в плен. Кроме того, проводился и карточный учет в строгом алфавитном порядке. По данным опросных листов в лагере заполнялись учетные карточки в двух экземплярах: один экземпляр включался в картотеку учета по данному лагерю, другой направлялся во 2-й отдел ГУПВИ НКВД/МВД СССР. Как в опросном листе, так и в отдельной учетной карточке фиксировались и все перемещения пленного — например, перевод из лагеря в лагерь, помещение в лазарет, карцер, побег, освобождение, смерть и пр. Опросные листы заполнялись специальными сотрудниками лагеря с помощью переводчиков (военных или же работавших в органах), однако военнопленный при всех обстоятельствах должен был поставить собственную подпись.