Читать «Продлёнка» онлайн - страница 102

Рисунки получаются быстро, летает по листу кисточка. Кира не любит вырисовывать каждую травинку и каждое коровье ухо — всё и так понятно. Волнистые зелёные пряди качаются на ветру — берёза. Чёрно-белые прямоугольники в высокой траве — стадо. А жёлтый круг вверху — солнце, ну конечно, солнце. Оно над всем.

Какие замечательные краски, ну как хорошо, что они есть у неё! Зелёная, ах какая зелёная. У неё странное название — окись хрома, так написано на баночке. А на этой — краплак красный. Что такое краплак? Неважно. Ясно одно — он красный. А вот пигмент жёлтый. И любимая, кобальт синий. Чёрная, хмурая — газовая сажа. А белая — белила цинковые.

Когда знаешь эти названия, можно считать себя почти настоящей художницей. Хотя руководитель рисовального кружка в Доме пионеров, Юрий Борисович, сказал недавно:

— Настоящей художницей ты, может быть, не станешь. Но любишь цвет, а это уже счастье.

Конечно, счастье — любить краски. Особенно новую гуашь. Старую коробочку с акварельными красками Кира теперь и в руки не возьмёт. Краски там тусклые, как будто пыльные. И продырявлены все до одной — когда долго рисуешь, они всегда продырявливаются. Гуашь не высохнет, потому что Кира будет рисовать каждый день. Краски высыхают, когда ими долго не пользуются, когда их не любят. Наверное, Юрий Борисович это имел в виду, когда говорил о любви к цвету. А может быть, что-то другое, Кира не поняла.

Сегодня ей хочется рисовать без конца. Наверное, настоящие художники такое состояние и называют вдохновением. Кира бежит в кухню, чтобы сменить воду в чашке. Она будет чисто мыть кисточку, чтобы не попортить гуашь. А то наберётся чёрная газовая сажа в зелёную окись хрома. Или ультрамарин окажется вместе с пигментом жёлтым. Это нельзя. Цвет должен быть чистым.

Кира ещё раз смотрит на картинку с подсолнухом, склоняет голову набок и говорит, как Юрий Борисович:

— В этом что-то есть.

Подсолнух светится, и в комнате от него светло.

Тут приходит мама, она так энергично входит в комнату, что занавеска колышется от ветерка. Мама на ходу целует Киру в щёку, идёт в кухню, оттуда спрашивает:

— Ела? А суп? Каникулы каникулами, а режим режимом. И никакой сухомятки.

— Мама, смотри, я новыми красками рисую. Смотри, мама. Красиво?

Мама не смотрит.

— Красиво, красиво. Отправляйся на свежий воздух. Погода волшебная, а ты дома сидишь. Быстро, быстро.

— У нас дома тоже свежий воздух, я форточку открывала, — сопротивляется Кира. Но сопротивление бесполезно, это ясно с самого начала.