Читать «Я никому ничего не должна» онлайн - страница 115

Даже супружеский долг Глеб исполнял исключительно по субботам.

Мне хотелось смеяться, плакать, разбить тарелку, дурачиться. Хотелось любить, страдать. Хотелось жить. С Глебом я тихо умирала. Нет, точнее, подыхала.

– Ты меня любишь? – спрашивала я его.

– Конечно, – отвечал он.

– Тогда сделай хоть что-нибудь.

– Что?

Глеб меня не понимал. Возможно, он и вправду меня любил, так, как умел, как себе представлял это чувство. Мне же не хватало всплесков, эмоций, в душе ничего не переворачивалось, даже не шевелилось. Если и бывает эмоциональная фригидность, то тогда у меня было именно это.

Тогда я даже хотела забеременеть, но не получалось. И даже это Глеба не волновало. Он не посоветовал обратиться к врачу, не спрашивал, все ли со мной в порядке. Я даже не знала, хочет ли он ребенка.

Его мама, которая один раз очень вежливо поинтересовалась, не планируем ли мы ребенка – я тогда вдруг ни с того ни с сего в лицо ей сказала, что у меня не получается, – и она не ухмыльнулась улыбкой свекрови, не спросила, все ли со мной в порядке, не съязвила. Она с той же приветливой улыбкой сказала, что так бывает и ничего страшного. Я чуть не взвыла.

Мы с ним прожили полтора года. Больше я не выдержала. Мне хотелось выбраться из этой трясины. Я больше не могла дышать. Не могла жить. Меня раздражала помытая и разложенная на полотенце посуда – тарелочки аккуратной стопочкой, чашечки в ровный рядок. Меня раздражала его привычка гладить носки, складывать грязную посуду отдельно, не в раковину, намыливать каждую тарелку, а потом споласкивать. Меня он раздражал.

– Сделай хоть что-нибудь! Хоть накричи на меня. Я с живым человеком живу или с роботом?

Глеб смотрел на меня и не понимал, чего я от него хочу.

Даже когда я заикнулась о разводе, он не спросил почему. Кивнул. Я думала, он попытается меня удержать, спросить, поговорить. Он просто кивнул.

– Почему ты так спокоен? Почему ты соглашаешься? – заорала я.

– Какой смысл? Ты же уже все решила, – ответил он.

Мы развелись официально, но Глеб никуда не делся из моей жизни. Если мне что-то было нужно – сделать ремонт, передвинуть шкаф, – я звонила ему, и он всегда приезжал и помогал.

Я точно знала, что у него никого нет.

– Почему ты ни с кем не встречаешься? – спросила я однажды.

– Я надеюсь, что ты вернешься.

– Я не вернусь! – закричала я.

Есть такая категория людей, которые тебе не пойми кто. Вот Лена – она мне не подруга, не близкий человек, не родственница. Глеб тоже был из таких. Не муж, не любовник, не друг. И ничего не меняется, сколько ни общайся – остается дистанция, вы все равно на разных полушариях. И вроде не плохо, не хорошо, а никак. И совершенно непонятно, почему вы продолжаете общаться. И вот что странно – чем больше ты равнодушен к человеку, тем больше он к тебе привязан.

Та же Лена – сколько она от меня натерпелась. Другая бы давно бросила и забыла. А эта и плачет, и обижается, но все пытается меня завоевать, если уместно употребить такой глагол. Глеб тоже меня ждал и продолжал на что-то надеяться. Люди – идиоты. Неисправимые. Хотя нет. Мы все, седые, больные, остаемся детьми – недолюбленными, капризными, избалованными, обидчивыми. Нам всем нужна забота, похвала и поощрение. Иначе как объяснить то, как мы себя ведем и как поступаем?