Читать «Осенние мухи. Повести» онлайн - страница 64

Я не ожидал, что Даль будет столь сдержан в общении с министром, и понял, что его позиции не так уж и слабы. Помню, что слушал беседу двух царедворцев очень внимательно, а потом вдруг взглянул на небо и бухту и ощутил неожиданную тоску по мирной, буржуазной, незаметной жизни вдали от всего мира…

Даль и Кашалот выбрали наконец даму — ее имя было мне неизвестно, — которая могла переговорить с императрицей.

— Она добра, — сказал Даль, — и не раз выполняла деликатные поручения.

— Полагаете, их величества соблаговолят приехать? — с прерывистым вздохом спросил Курилов.

— Я сделаю все, что смогу… — Даль кивнул с устало-снисходительным видом.

— Увы, государыня меня не жалует.

— О, это не так, совсем не так, — пробурчал барон. — Ее величество — женщина (Даль как будто испытывал неловкость за то, что употребил столь вульгарное слово) очень нервная, по-немецки прямая и искренняя, не умеющая скрывать свои чувства, у нее чистая прекрасная душа, возможно, слишком возвышенная для нашего пошлого века.

— Это безусловно так! — горячо согласился Курилов. — Никто, ни один человек в мире, не почитает ее императорское величество больше меня. Я люблю ее всем сердцем, но она… Повторюсь, Матвей Ильич, она не испытывает ко мне симпатии. Должно быть, я чем-то оскорбил ее чувства. Царица, как вы верно изволили подметить, остается женщиной.

— О чем иногда можно только пожалеть, — вкрадчиво заметил Даль.

Они довольно долго обсуждал и поведение придворных и царственной четы. Внезапно Курилов

сказал:

— Матвей Ильич, государь сделал вас своим доверенным лицом. Вы не согласитесь передать его величеству…

Голос Курилова дрожал, я услышал в нем страх, но он собрался с силами и закончил:

— …что Маргарита Эдуардовна, что моя жена останется в Санкт-Петербурге, пока не будет представлена августейшим монархам?

— Конечно, дорогой друг, — после секундной заминки ответил Даль.

— Я устал от двусмысленностей и кривотолков. Я хочу, чтобы к моей жене (он сделал ударение на этом слове) относились со всем должным уважением. Я долго размышлял, Матвей Ильич: уступлю сейчас — все повторится, пусть и в другой форме. Мне известно, что травля началась после того, как я захотел представить жену ко двору. Я знаю… Но хочу прояснить все раз и навсегда. Если его величество откажется приехать в мой дом, я пойму, что больше не могу занимать свой пост. Я с радостью подам в отставку — я болен и устал.

Они долго молчали, потом Даль сказал:

— Договорились, мой дорогой.

Они простились, барон уехал, а Курилов остался сидеть на скамейке в двух шагах от меня. Я прекрасно мог его видеть.

День был теплым, небо закрывала туманная дымка, в воздухе жужжали летние мушки. Курилов сидел неподвижно. Он был очень бледен. Внезапно он издал тяжелый, идущий из глубины сердца то ли стон, то ли вздох. Я долго смотрел на него. Наконец он поднялся и медленно, тяжело опираясь на трость, пошел по узкой аллее. Приблизившись к дому, он распрямил плечи и выпятил грудь. Теперь мой Курилов двигался как человек, привыкший к почтению окружающих.