Читать «Осенние мухи. Повести» онлайн - страница 19

Потом она снова надолго замолкала и все смотрела и смотрела в окно, или на белые стены, или в небо над крышами домов.

— Когда же зима-то наступит? — продолжала она. — Боже ты мой, сколько уж времени мы не видали ни мороза, ни снега… Больно долгая здесь осень. В Кариновке, чай, и снег выпал, и речка замерзла… Помните, батюшка Николай Александрович, вам годика три или четыре всего-то и исполнилось, я молодая была, и ваша покойная маменька мне говорила: «Оно и видно, что ты из северных краев, девка… Чуть снег на землю ляжет, в тебя будто черт вселяется…» Помните?

— Нет… — усталым голосом тихо отвечал Николай Александрович.

— А я вот, старуха, помню. — Вскорости ни одна живая душа о родной сторонке не расскажет…

Карины молчат. У каждого свои воспоминания, дурные предчувствия и печали.

— Здешние зимы не похожи на наши, — роняет однажды Николай Александрович.

Татьяна Ивановна вздрагивает:

— Как это, барин?

— Скоро увидишь.

Она поднимает глаза, и Карин вдруг замечает, какой у нее странный, пугающий и одновременно растерянный взгляд.

— Что с тобой, нянюшка? — участливо спрашивает он.

Она не отвечает. К чему слова?

Наступил октябрь. Каждый день Татьяна Ивановна смотрела на календарь, потом переводила взгляд на мокрую черепицу крыш, шелестящие сухой листвой деревья, но снег все не шел.

Теперь она проводила дни в полном одиночестве. Николай Александрович бродил по городу в поисках антиквариата и драгоценностей для своего магазинчика; время от времени им удавалось кое-что продать и купить.

В былые времена он владел великолепной коллекцией художественного фарфора и чеканного серебра. Возвращаясь вечером домой по Елисейским Полям, Карин порой забывал, что приобрел раритет не для себя. Он шел, вдыхая осенний парижский воздух, любовался сверкающей иллюминацией и был почти счастлив: сердце переполняли грусть и умиротворение.

Люля поступила манекенщицей в модный дом. Жизнь семьи постепенно налаживалась. Карины возвращались поздно, усталые, возбужденные Парижем, своей работой, наполняя дом смехом и разговорами, но темные комнаты и молчаливая старая женщина быстро гасили веселье. Наскоро поужинав, каждый уходил к себе спать. Сны им не снились.

Глава VIII

Миновал октябрь, начались затяжные осенние дожди. С утра до вечера потоки воды с шумом обрушивались на асфальт двора. В квартирах было жарко и душно. По ночам сырость проникала в комнаты через щели в паркете. Пронзительный ветер задувал под металлические кожухи потухших печных труб.

Татьяна Ивановна дни напролет просиживала у окна в пустой квартире, глядя, как тяжелые капли дождя потоками слез сбегают по стеклу. В кухнях в доме напротив суетились, сновали от холодильника к столу служанки, обмениваясь шутками и жалуясь на жизнь на непонятном старой няньке языке. К четырем часам возвращались из школы дети. В столовых зажигались одинаковые лампы, начиналась какофония неумелой игры на пианино. Шторы на окнах задергивались, и Татьяна Ивановна оставалась наедине с шумом дождя и глухим гулом улиц.