Читать «С петлей на шее» онлайн - страница 104

— У нас был сын… Женька… Ему тогда только год исполнился… резвый такой малец, весь в меня пошел… но… понимаешь, сначала были месяцы беременности… Потом роды… — слова давались с трудом, но каждое новое слово будто снимало с меня тяжелый груз. Постепенно речь стала более плавной, насыщенной. — В общем, соскучился я за супругой очень. А у меня еще и работа была творческая. Отвлекаться нельзя, да и в тишине работать нужно. Понимаешь, день проходит с нервами. То ребенок заплачет, то еще чего по дому сделать нужно. Жене помочь… Все это мелочи. Я их обоих люблю и с радостью возился с Женькой и помогал Вичке. Но по счетам платить нужно, еду покупать тоже нужно… Родителей у нас обоих в живых не осталось. Помощи никакой нет. Только на себя и можешь рассчитываешь, как на войне… Вот меня и достало все. Расслабиться не получается, работа почти не двигается, тело требует разрядки…

Я замолчал, все ближе и ближе подходя к самому сокровенному. Момент, что навсегда изменил и разрушил наши жизни.

Вздохнув, я продолжил:

— В ту ночь я потребовал переселить сына. Сослался на то, что он мужчина и должен спать один. Детская у нас была, но колыбель постоянно торчала в нашей спальне. А мне нужно хотя бы ночью спокойно выспаться… Да и с супругой при ребенке я не могу… не мог…

Американцы тихонько слушали. Никто даже не пошевелился, никто не вставлял тупых комментариев, никто не хлопал по плечу с утешениями. Будто не тупые вояки-коммандос, а заправские психологи, американцы внимательно слушали.

— Вичка согласилась перенести колыбель… Я, вдохновленный быстрой победой, переселил спящего Женьку. Вернулся в постель к жене… И все было хорошо…

Я неожиданно смутился. Никогда не понимал мужиков и баб, что вдохновенно рассказывают о том, кто кого и в какой позе. Всегда считал, что для любящих сердец, несмотря на все сексуальные революции, должно оставаться место интимности. Чему-то такому, что знаешь только ты и твоя вторая половинка. И плевать на тех самовлюбленных уродов, которые нагло говорят: «Вторая половина?! Я не такой, я здоровым родился, целым. Нерасполовиненным!» Я гордился всегда тем, что жил вместе с девушкой, что всегда стремилась к совершенству и саморазвитию. С девушкой, которая смотрела всегда со мной в одну сторону…

Я судорожно вздохнул, пытаясь продолжить, пока горло еще до конца схвачено судорогой чувств:

— В эту ночь началась Катастрофа. Глубокой ночью дом начало трясти, а жили мы в хлипкой панельной девятиэтажке… Будто ножницами отрезало… Половина дома рухнула, полностью превратившись в бетонный хлам. И никто там не выжил… А я как дурак стоял на краю пропасти, что начиналась сразу за порогом нашей спальни и смотрел в темноту. Туда, куда рухнула детская… Где пропал Женька…

Горло сдавил спазм, в груди быстро разгорался пожар, но душа как будто освободилась. На глаза навернулись слезы, но я прокашлялся и закончил:

— Я не сразу заметил изменения в ней… Только уже при жизни в Гарнизоне. Почти через полгода после начала Катастрофы… Что-то в ней сломалось… Стала заговариваться, нести какую-то чушь. Появилась бессонница, спит по три-четыре часа в неделю. Да и то с кошмарами… Вичка возомнила, будто это я виновен в смерти сына… И, наверное, отчасти она права…