Читать «"Король" с Арбата» онлайн - страница 176
Владимир Михайлович Чачин
К нам приполз военфельдшер. Разрезал бинты на лице Григория Ивановича и сейчас осторожно накладывает черными пальцами ослепительно белую повязку.
— В госпиталь вас надо,— уговаривает политрука фельдшер. Голова Григория Ивановича упала на грудь, нам кажется, что он бредит:
— Время выиграть… секунда дорога,— бормочет Григорий Иванович.— Время — понятие необратимое…
Мы переглядываемся, склоняемся ближе.
— Сейчас рабочие в тылу последнюю заклепку на танк ставят…— с трудом шевелит губами политрук.— Машинист дает гудок, и к нам идут составы с новыми пушками и самолетами. Еще секунда, и они придут… Курсанты на учебных стрельбищах бегут смотреть свои мишени. Нужна эта секунда. Возьмем Ельню — будет всем время. Передышка…
Нет, это не бред. Мы хорошо понимаем, о чем говорит наш политрук, смотрим друг на друга. Время! Вот что сейчас нужно, чтобы не пустить в Москву немцев. Сколько у нас в стране народа, а вот сегодня самые главные, самые нужные— это наш политрук, Женька, Пончик, я и еще многие, кто сейчас туго набил патронами патронташи, кто пытливо следит за немецкими ракетами. На рассвете нам скомандует наш комбат, и мы поднимемся. Одни — завоевывая стране секунды, другие для себя — вечность.
Незаметно появился комбат. Озабоченные морщины на круглом, почти мальчишеском лице. Потрогал лоб Григория Ивановича, долго путался, искал пульс. Нахмурился:
— Учащенный. Ну, что, фельдшер, делать будем?
— — В медсанбат его.
— Да я и сам знаю,— растерянно ежится комбат.— А может, отоспится и ничего? А?
— Нет, в госпиталь надо,— неумолим фельдшер.
— Может, каких таблеток ему дашь?
Фельдшер молчит.
— Понимаешь, утром в наступление,— доверительно тихо говорит комбат,— а я без него не могу. Он всем нужен. Ну, хоть укол какой-нибудь воткни. А?
Григорий Иванович открывает один глаз, кривит рот: —: Может, мне еще клизму?
Комбат оживляется, суетится, снимает с груди автомат:
— Возьми это. Полегче твоей винтовки. Дарю.
…Четче вырисовываются стволы деревьев на светлеющем небе. Все тяжелее от росы наши плащ-палатки. Встает задымленное солнце. Резко пахнуло махоркой. По красным белкам глаз видно, что никто не спал.
Сутулясь, сквозь кусты продирается человек в кожаном пальто. Присел на корточки рядом с нами.
— Как дела, политрук?
Григорий Иванович на свой автомат показывает:
— Порядок..
— Ничего, скоро таких много будет. Уже первые партии оттуда поступают,— куда-то на восток кивает человек в кожаном.— Эх, времечко нам нужно!
Он снимает пальто, и мы считаем на петлицах его гимнастерки шпалы. Четыре. На рукаве красная звездочка, такая же, как и у Григория Ивановича. Мы уже знаем, что людей с такими звездочками немцы в плен не берут.
В окопах оживление, приглушенные разговоры, металлическое звяканье. Какой-то длинновязый боец в сердцах ругает полевую почту!
— Ну, кому я письмо сдам?— зло обращается он к каждому встречному, держа в руках бумажный треугольничек. Увидел комиссара, нерешительно обратился:
— Может, вам? Отправьте… Мы ведь сейчас в бой.