Читать «Вдоль по радуге» онлайн - страница 16

Кэтрин улыбнулась сквозь боль и ласково потрепала его по волосам. Том был, как говорят учителя, детские психологи, социальные работники и прочие умные дяденьки и тетеньки, очень эмоционально нестабильным ребенком. Он моментально переходил от абсолютного спокойствия и погруженности в свои мысли к тревожному волнению, эйфорической радости, гневу, мрачной подавленности… Его смех в мгновение ока сменялся слезами, а слезы — невозмутимым молчанием. Кэтрин иногда впадала в глухое отчаяние от таких перепадов настроения, непредсказуемых и частых. Она знала, что Тому в его недолгой жизни пришлось очень и очень несладко, и в такой ситуации простительны и непостоянство его настроения, и бурное выражение эмоций, и замкнутость, которая иногда тоже на него нападала. Но она очень боялась, что никогда не сумеет его узнать, постичь, понять те законы, по которым живет его хрупкий, сложный и прекрасный внутренний мир.

— Конечно, милый. — Она притянула его к себе и поцеловала в темно-русую макушку, которая почему-то пахла одуванчиками. Разве его шампунь пахнет так? Наверное, так, потому что одуванчики уже давно отцвели и облетели белыми парашютиками. — О чем ты хочешь поговорить?

— О чем-то очень важном, — ответил Том.

Кэтрин улыбнулась. Это была ее фраза. Она говорила так: «Я хочу сказать тебе что-то очень важное. Я тебя люблю».

Но разговор повернул в совсем другое русло.

— Мама, что ты думаешь насчет собак? — осторожно спросил Том.

— Что они милые, — так же осторожно ответила Кэтрин. — Что собаки — славные создания, преданные и добрые…

— Но бывают ведь и злые!

— Бывают, конечно. Люди тоже есть разные, добрые и злые, я имела в виду, что добрых собак, как мне кажется, больше.

— Давай заведем собаку, мам.

Кэтрин прикрыла глаза. Да, она догадывалась, что все мальчишки с ума сходят от желания иметь друга-собаку, но малодушно надеялась, что, может быть, ее минует чаша сия.

— Я хочу злую собаку. Чтобы она защищала нас от злых людей.

Кэтрин распахнула глаза и вздрогнула, как от удара током. Так непривычно, так горько, так страшно было слышать от девятилетнего Тома такие слова… Она понимала, к чему он клонит. Слишком хорошо понимала.

— От каких злых людей, милый? — Кэтрин хотела задать этот вопрос нейтральным тоном, но голос внезапно сделался сухим, прошелестел, как сентябрьский кленовый лист по асфальту.

Том насупился. Только не замолкай, не сейчас!

— Томми, про каких злых людей ты говоришь? — Кэтрин буквально заставила себя это спросить.

— Про папу. — Том опустил глаза.

— Сынок, папа — не злой человек! — Кэтрин покачала головой. — Ты меня слышишь, Том?

— Злой.

Кэтрин собралась с силами и села на постели:

— Послушай меня, — строго начала она, и строгость эту ей не нужно было изображать, — послушай меня внимательно. Кто тебе сказал, что папа злой? Я что-нибудь подобное говорила? А?

— Нет, — буркнул Том. — Я сам понял.

— Ах ты сам понял? — Кэтрин начинала кипятиться не на шутку. Меньше всего на свете она хотела этого разговора. Но разговор нужен, необходим, жизненно важен для Тома, потому что если он не случится, то мальчик всю жизнь будет чувствовать к отцу смесь обиды и ненависти, а этого нельзя допустить, ни в коем случае нельзя! — А скажи-ка мне, пожалуйста, как ты до этого дошел?