Читать «Изгнание беса» онлайн - страница 15
Андрей Михайлович Столяров
Теперь колония была опрокинута
Первым добежал генерал Грант и схватил за стремя, обратив вверх пятно вместо лица. Все пропало. Запасы живой плазмы исчерпаны. Помойка реагирует вяло. Кентавры, как помешанные, прут вперед. Надо срочно спасаться, уходить в топи. Гете знает тайные тропы . . . Милн высился над ним, будто гранитный памятник. Он не отвечал, ждал, пока добегут остальные, а когда они добежали и прокричали то же самое, мокрые и слабые под дождем, то он надменно, с сознанием величия, отделяющего его от простых смертных, спросил:
– Где вы бросили Босха?
Босх остался гореть. И с ним еще пятеро. Это их отрезвило, и генерал Грант побежал обратно. Пришлось его вернуть. Позади были подходящие холмы, где губка уже состарилась, потрескалась и сползла, обнажив лысые верхушки. Милн развернул сенсоров цепью, их было всего двенадцать человек. Полоса блистающего огня быстро надвигалась. Босх, конечно, погиб. Если их не остановить здесь, то они пойдут в глубь Помойки и разорвут ее на две части, а потом на четыре части, и сожгут каждую часть отдельно, и будет Великая Гарь, и земля задохнется без почвы и кислорода. Но прежде всего они истребят аборигенов. Девять колоний не успеют дойти до Синих Бугров. Милн сказал им это. И они побежали к холмам. И снова густо, солоно задымились родники, и зеленые языки выплеснулись оттуда навстречу ослепительным рукам лазеров, и они сомкнулись в тонкую, очень тонкую волну, и фиолетовая пена закипела на ее гребне. Он не чувствовал Помойку так, как чувствовали сенсоры, прожившие здесь годы, но он с абсолютной точностью знал, что нужно делать в каждую секунду боя, и они его поняли. Они утолщили эту тоненькую ниточку и послали призыв в глубину всей территории, которую они охватывали своими полями. И там тоже пришли в движение родники, и биогель, ощутив пищу, потек сюда. Но Хаммерштейн не хуже него знал, что исход боя зависит от первого удара – сплошной массой тронулись бронетранспортеры – длинные, как гусеницы, черные, с пылающими звездами между фар. Полей не хватало, и тогда по склону скатился полосатый Улугбек, и скатился Бруно,- к самой плазме. И бронетранспортеры увязли в едкой липучей каше; и колеса их, прочавкав, замерли; и лазеры, шумно хакнув, выпустили бессильный дым. А Улугбек и Бруно остались лежать около плазмы. Но это было не все. Потому что левее, по ложбине у незащищенных холмов, сверкающим клином ударила бригада кентавров, офицеры торчали из люков, как на параде, без шлемов, и золотые наплечные значки сияли в бледных лучах рассвета. Они шутя прорвали оборону там, где находился Хокусай, и Хокусай погиб, собирая клочья плазмы и бросая ее на керамическую броню. Но туда сразу же побежали и Кант, и Спиноза, и Гераклит. У Гераклита было сильное поле, он выскреб ближайшие родники, обнажив нежное розовое материнское дно.
