Читать «Мое печальное счастье» онлайн - страница 45

16

Спали мы каждый в своей комнате. Однако накануне вечером, после того что произошло, мы вместе поднялись на второй этаж, и Джесс обнимал меня за талию.

На площадке лестницы он прижал меня к себе и страстно поцеловал. Едва держась на ногах, я открыла дверь своей комнаты, бывшей «хозяйской». Я думала, что он последует за мной, но, обернувшись, увидела, что он прошел дальше, к себе. Тогда я тихонько притворила дверь и скользнула в постель, вздрагивая от удовольствия.

Тело мое горело, я была разбита, но счастлива. Уснуть в этом состоянии значило продлить наслаждение, подаренное мне Джессом.

Когда манипулируют с решеткой котла центрального отопления, звук по трубам разносится по всему дому. Вот этот характерный звук и разбудил меня на следующее утро. Я сразу же забеспокоилась, так как обычно поднимаюсь первой, да к тому же уже два месяца котел не растапливался.

Почему месье в такой ранний час спустился в подвал? Торопясь узнать, в чем дело, я хотела накинуть банный пеньюар, но его больше не было в моей комнате. Это только усилило мое беспокойство. Я прямо на голое тело натянула платье, сунула ноги в старые красные шлепанцы и скатилась вниз по лестнице. Отвратительный запах паленого поднимался из подвала. Добравшись до отделения, где хранился уголь, я увидела Джесса Руленда, одетого в голубую пижаму — он яростно топтал проигрыватель.

— Джесс!

Он и не подумал остановиться. Со лба у него катился пот, но он продолжал дубасить по диску. Ему должно было быть достаточно больно, так как обут он был не в ботинки, а в свои обычные открытые сандалии.

Дверца топки была открыта, внутри что-то яростно полыхало. В отсветах огня я узнала банный пеньюар и несколько расплавившихся пластинок, похожих на те черные грибы, что сушат на подоконниках деревенских домов.

— Что вы делаете?

Не отвечая мне, он стал собирать обломки проигрывателя, напоминавшего теперь раздавленное на дороге животное с вывалившимися внутренностями. Джесс бросил все в огонь и вытер тыльной стороной ладони потное лицо.

— Почему вы это сделали, Джесс?

— Я больше не хотел.

Чего он больше не хотел — воспоминаний о Тельме или о нашей любви? Я бросилась на его тяжело дышащую грудь.

— Джесс, любимый мой.

Он взял меня за плечи и решительно оттолкнул, прошептав:

— Нет, Луиза, сорри!

— Но Джесс!

— Нет, это совершенно невозможно. Мне очень неловко за вчерашнее. Это была достойная сожаления слабость.

Наши объятия — всего лишь достойная сожаления слабость!

— Но я люблю вас, Джесс. Я давно вас люблю, с того первого дня, как увидела. Только поэтому я пришла наниматься к вам на работу, понимаете?

Он отрицательно помотал головой.

— Вы еще маленькая девочка, Луиза.

— Теперь уже нет! — завопила я. — Теперь уже нет, грязный американец!

— Не надо так говорить, вы напоминаете мне…

— Кого?

— Нет…

— Говорите…

— Вашу мать!

— О! Джесс…

Я отшатнулась, и на этот раз он обнял меня. Мне было позволено приникнуть к его груди. Пот с его лица капал мне на щеки, и я слышала биение его сердца.

— Вы не любите меня?

— Нет, Луиза.