Читать «Единственная любовь королевы» онлайн - страница 227
Виктория Холт
Затем он стал раздражительным.
— По-моему, это добрый знак! — вскричала королева. — Раз он ворчит, значит, выздоравливает.
Алиса снова принялась ему читать, и он, казалось, ненадолго успокоился.
— Вот хорошо-то, — сказала королева. — Так он больше похож на нашего доброго благословенного папочку.
Однако часа два-три спустя, когда она сидела у его постели, он вдруг сказал:
— Вы слышите, как поют птицы?
Королева ничего не слышала, и он добавил:
— Я даже подумал, что я в Розенау.
Она быстро вышла из комнаты, не в силах сдержать рыдания.
Доктор Дженнер попросил выслушать его. Она, подозревая неладное, посмотрела на него тревожным взглядом.
— Ваше Величество знает, что мы уже давно опасались… желудочной лихорадки.
Желудочная лихорадка! Кишечная лихорадка! Она понимала, что это не более чем другие названия все того же брюшного тифа.
— Так, — сказала она. — Продолжайте.
— Боюсь, что именно ею больны его высочество.
Она была потрясена. Значит, все-таки тиф! Этот вселяющий панический страх убийца!
— Вики, — позвал он, — Вики!
На мгновение королева подумала, что Альберт обращается к ней, но он, очевидно, принял ее за их дочь.
— Вики здорова, мой милый, — сказала она. — Вики в Берлине вместе с мужем.
Он кивнул.
Алиса сидела с другой стороны кровати.
Он посмотрел на нее, и вдруг взор у него прояснился.
— Ты написала Вики? — спросил он дочь.
— Да, папочка.
— Ты сообщила ей, какой я теперь?
— Я написала, что ты болен, папочка.
Он покачал головой.
— Тебе надо было сообщить ей, что я умираю, — сказал он.
Пришли все дети. Как ни странно, самым большим утешением для Виктории оказался Берти.
— Ах, Берти, что же мне теперь делать?
— Я буду заботиться о тебе, мамочка.
— Доктора, правда, говорят, что ему станет лучше. Они никогда не теряют надежды при тифе. Люди пересиливают его… причем довольно часто.
— Да, мамочка. За ним присматривают как надо. А тебе нужно позаботиться о себе.
— Я старалась заботиться
Берти побледнел, но королева ничего не заметила.
Ей показалось, что мужу стало легче. Он сел в постели и попросил дать ему расческу, чтобы причесаться. Однако, когда он стал приводить в порядок свои волосы, как он обычно это делал, если куда-то собирался, она вдруг заметила, какого сумеречного оттенка его лицо, и ее охватил ужас.
Он как будто к чему-то готовил себя — словно собирался в дальнюю дорогу.
Это зрелище было ей не по силам. Он не должен видеть ее горя. Она встала и вышла.
И все же ей нужно было быть с ним. Ее охватил отупляющий панический страх, что времени уже осталось очень мало. Она вошла к нему и села рядом с его постелью.
— Gutes Frauchen, — пробормотал он, почувствовав ее присутствие.
Дети входили по одному и целовали его.