Читать «Тот, кто придет за тобой» онлайн - страница 41
Татьяна Юрьевна Степанова
Тоска комом подкатила к горлу – мать столько для него, Платона, сделала в свое время.
И вот теперь – один, Гермес не в счет. Гермес лукавый и жадный до денег, хотя и красивый, и наглый, и... лодырь хороший, на часах одиннадцать, а его в конторе нет, он дома, в кирпичном особняке на Юбилейной улице, дрыхнет, завернувшись в синее шелковое одеяло от Дольче и Габбана.
Что он там вчера болтал? Ах да...
Не надо делать вид, что ты уже забыл об этой новости, – Платон Ковнацкий сидел с закрытыми глазами.
Скверная новость, хотя...
И когда, интересно, состоятся похороны?
Похоронят наверняка за казенный счет – он же большой человек, и там все сделают по высшему разряду – черный катафалк, дубовый гроб, дорогие итальянские венки и место... Троекуровское... вероятно, Троекуровское кладбище, там ведь их теперь обычно хоронят... Новый некрополь федерального значения... И все это, естественно, влетит в копеечку казне. А может, и не влетит... Он же вроде как... Эти сведения про «петлю». Вчера в самый разгар свадебного банкета он, Платон Ковнацкий, отлучился в туалет ресторана и оттуда не поленился перезвонить своему надежному источнику в «Скорой помощи» – итак, что там за подробности со смертью Гаврилова, давай колись? И надежный источник подтвердил: «В петле висел, в новой квартире, вроде как самоубийство».
А если это так, то, может, и не удостоится Валька Гаврилов всех этих посмертных почестей – гроба высшей категории, кладбища Троекуровского и караула воинского почетного...
Какой ему, к черту, военный почетный караул...
Разве такие, как он, могут претендовать...
Но он же стал тем, кем он стал. Так взлетел над всеми ними, так поднялся высоко...
Значит, сошло с рук, никто и не вспомнил о том, что...
И тебе, тебе тоже нечего вспоминать это, все равно прошлого не вернешь, и ты сам вместе со всеми приложил к этому руку...
А теперь и вообще – всему конец, всей этой истории.
Однако...
Значит, он повесился?
Удивительные сюрпризы порой преподносит нам жизнь.
Да, жизнь...
Платон Ковнацкий встал, открыл дверь своего кабинета и обозрел пространство конторы. Два просторных зала с выставленными образцами похоронных принадлежностей. Сюда приходят заплаканные родственники и он сам, но чаще сладкоречивый Гермес показывает им, что можно купить, чтобы проводить покойника в последний путь достойно.
Этот зал – подешевле, тот, второй, – с колоннами и лепниной, бывшая купеческая бальная зала – дорогой. На бархатных постаментах выставлены гробы, по стенам, как яркие панно, – венки. Альбомы с образцами шелковой обивки, траурными лентами и прочим, прочим...
У людей лица меняются, когда они заходят сюда. Даже не с целью заказать похороны, а просто... потому что они видят всю эту обстановку.
Вот и у него, Вальки Гаврилова, лицо изменилось, когда он вошел сюда... заглянул к нему, Платону, через столько лет... зашел, огляделся и...
– Платоша, привет.
Ковнацкий вздрогнул: черт, это всего лишь Гермес... выспался наконец, притащился на работу. А я и не слышал шума его машины... нашей машины...