Читать «Утро генеральской казни» онлайн - страница 38

На «отдых» Андрей отвел себе три часа; после обеда к нему должны были приехать Рубинов с Васьковым. Ларин не стал ничем нагружать прислугу, закрылся в доме и все это время посвятил изучению документов. Теперь он уже неплохо ориентировался относительно «своего» положения в фирме «Дас Хаус» и полномочий, которыми обладает.

…Вот уже почти целый час Ларин и генералы Рубинов с Васьковым сидели под камышовым навесом во дворе гостевого дома. На столе, застланном белоснежной скатертью, стояли выпивка и закуска. Дымил мангал. Угощения были подобраны в сельском духе: соленые и маринованные грибочки, уха, огурчики, свежая зелень, дичь.

– …Ну, как же, Курт Карлович, так не пойдет, обижаете, – продолжал настаивать на том, чтобы «немец» все же выпил водки, генерал-лейтенант Рубинов. – Ушицу без водки кушать нельзя. Не по-русски это.

– Извините, конечно, Анатолий Никодимович, – отвечал Андрей. – Я, как всякий нормальный мужик, не против спиртного. Но у меня железный принцип – пить только вечером.

Ларин держал загипсованную руку на столе так, чтобы миниатюрный панорамный объектив, встроенный в гипс видеокамеры, мог запечатлеть двух подвыпивших генералов, а микрофон – записать их высказывания. Правда, пока ничего особо компрометирующего не произошло и не прозвучало.

– А я беспринципный, – хохотнул генерал Васьков, наливая себе в стакан водку из запотевшей бутылки. – Потому как что русскому здорово, то немцу смерть.

– Постеснялся бы, Владимир Павлович, говорить такие глупости при гостях… Ну, какой же он немец, если и матом загнуть умеет? Наш, русский он, раз в Казахстане родился. А немец только по паспорту. Вот тебе дай немецкий паспорт, и ты немцем станешь.

– Я немцем никогда не стану, потому как могу литр водяры или вискаря оприходовать. А по мне этого не скажешь. Ну, только морда покраснеет немного. У нас ведь как в армии заведено – офицер должен уметь пить. Ведь у пьяного вся душа наизнанку, все намерения напоказ. Если пьяный офицер начнет на своего командира с кулаками бросаться, значит, гнать его надо из армии. А если он и пьяный об уставе и субординации не забывает, значит, на него и на трезвого положиться можно. Вот этого у вас в вермахте и не понимают.

– Не в вермахте, а в бундесвере, – поправил Ларин. – Вермахт, он во времена Второй мировой назывался.

– Какая, на хрен, разница? Я ж это так, разговор поддержать, гостя развлечь… А ты, Курт Карлович, на меня не обижайся, я человек прямой. И скажу тебе, что ты мировой мужик. Вот вечером, согласно твоим принципам, и вмажем, как полагается. Ведь нам вместе еще работать и работать.

Рубинов брезгливо морщился. Бесцеремонность Васькова его раздражала. Оставленный без присмотра мангал внезапно вспыхнул. Васьков выругался.

– Бойцы хреновы недосмотрели.

Двое срочников уже бежали к полыхающему мангалу. Но Васьков почему-то решил сам проявить инициативу – плеснул на шашлыки из своего недопитого стакана. Естественно, вспыхнуло еще сильнее.