Читать «Статьи из газеты «Известия»» онлайн - страница 86

Нет, отвечает Бедарев, неприемлемо, и глубина тут никакая не нужна — формат другой. Молодежная комедия. По этой же причине в «Жаре» не может быть ни единого живого героя, ни малейшего намека на реальную Москву: мы делаем Развлекательное Кино Эпохи Стабилизации. Или вы думаете, что во времена теории бесконфликтности творцы баловали зрителя разнообразием? Да тогда в год выходило пять картин, двадцать романов, Сталин все видел и читал!

Кстати, о теории бесконфликтности, выдвинутой в послевоенные годы, теперь уж и не вспомнишь кем, потому что имена этих теоретиков благополучно канули: она ведь первой легитимизировала понятие формата. Потому что, согласно этой теории, в эпоху социализма конфликт упразднен — остался только спор хорошего с лучшим.

В эпоху рынка конфликт жанров, тем и стилей тоже упраздняется — хотя по-настоящему только этим конфликтом и держится всякое художественное высказывание. Иначе фильм получается цельным, как мраморный телефон.

Положим, «Девятая рота» не Бог весть что, но по крайней мере профессиональное кино. Тут же после успеха роты появляется чудовищный во всех отношениях «Прорыв», эксплуатирующий ту же мифологему брошенной роты и истребляющих ее вражеских наймитов. Куда конь с копытом, туда и Виталий Лукин с патриотическим боевиком.

Никому и в голову не приходит, что художественная удача достигается только в полемике с талантливым предшественником — как получилось, например, у Петра Буслова, чей «Бумер» явно противопоставлен «Бригаде». Снимал бы он еще одну «Бригаду» — получилась бы лажа, которую зритель мгновенно распознал бы.

Российское кино переживает не то чтобы возрождение, но, по крайней мере, оживление: новые фильмы Тодоровского-младшего, Глаголевой, Муратовой, Росса, Полоки, режиссерский дебют Миндадзе — все как будто обещает новый, адекватный, увлекательный художественный язык. Но прокатчик не киновед, он не обязан вникать в эти тонкости. Его интересует одно: жесткое соответствие внешним нормам.

Все перечисленные фильмы пойдут даже не третьим, а пятым экраном. А вот «Параграф», выпущенный в количестве 553 копий, всем критериям соответствует: сделал клипмейкер, снялся Куценко, стреляют.

И Егор Кончаловский с «Консервами» — соответствует (300 копий). И «Код апокалипсиса» с Анастасией Заворотнюк, выходящий на экраны в мае, тоже наверняка туда вписывается: девушка-агент в сюжете, конец света в перспективе, слово «Код» в названии, продюсер Жигунов в титрах, сериальная звезда в кастинге…

Нет слов, банальность никогда не считалась главным недостатком — сюжетов, по мысли Борхеса, всего четыре, а по мне так и вовсе один: «было и нету», по нему вся жизнь развивается. Но чтобы вторичность служила единственной гарантией успеха — это что-то принципиально новое. Что-то из области мечтаний Сергея Миронова, возжелавшего, чтобы Путин был всегда, как Солнце. Или, по крайней мере, на семь миллиардов лет.