Читать «Статьи из газеты «Известия»» онлайн - страница 56

Возродившись в 1986 году, КВН с самого начала производил впечатление некоей вторичности и натужности — молодые люди разучились острить. Зато они научились превращать все в шоу и эффектно прокатывать получившийся продукт по эстрадам страны. КВН продолжал оставаться лифтом — именно по нему поднялись к власти и могуществу Михаил Лесин, Александр Акопов, покойный Юрий Заполь. Все эти люди начинали у Маслякова — в качестве игроков, а потом и администраторов. Лесин возрождал КВН, еще будучи монгольским строителем, — то есть задолго до его официального возвращения. И все они, демонстрируя новые формы веселья и находчивости, заняли весьма пристойное положение во времена очередной русской революции.

Право, не знаю, как должна выглядеть сегодня телепрограмма, отбирающая новые элитные кадры и продвигающая их к власти. Это должен быть какой-то угрюмый клуб невеселых и потерянных, но стопроцентно лояльных и абсолютно безликих. Разминочный конкурс: двадцать раз сказать одну и ту же пустопорожнюю фразу разными словами. Конкурс капитанов: доказать, что именно вы по-настоящему любите Первое Лицо. Музыкальный конкурс под фанеру, спортивный забег в мешках на месте по кругу, исторический — кто вспомнит более старый анекдот… Финал — кидание нечистотами в оппонента на скорость… Впрочем, вертикальная мобильность, кажется, переместилась из КВН в другое место. Теперь будущую элиту отбирают с помощью новостных программ — вспомним о стремительной карьере Маргариты Симонян. В общем, это логично. Они тоже сейчас довольно смешные.

8 ноября 2006 года

«В истории смысла нет, а в жизни — есть»

Беседа поэта Александра Кушнера с писателем Дмитрием Быковым

Кушнер нечасто балует Москву поэтическими вечерами. Последний он дал в Большом зале ЦДЛ — при минимуме рекламы, без традиционных атрибутов юбилея вроде вступительных речей или громоздких музыкальных номеров. Полтора часа он спокойно читал новые стихи и благожелательно отвечал на вопросы. Каждый его визит, каждый разговор с ним внушает бодрость и твердость — качества, редкие в нынешней поэзии, да и в жизни.

Узор судьбы и закономерности истории

[Дмитрий Быков: ]

— Вы, кажется, решили опровергнуть все поэтические стереотипы: счастливы в семейной жизни, лет 30 любите одну женщину и пишете о ней, сочиняете сильную лирику после пятидесяти, не пьете, трагическое мироощущение сочетаете с доверием и любовью к жизни, либерализм — с государственничеством…

[Александр Кушнер: ]

— Дожил до семидесяти… Анненский лучшие вещи написал в последний год жизни, уже за пятьдесят; Тютчев и Фет писали в старости замечательную лирику, Баратынский был прекрасный семьянин (ему нравилось это слово); Мандельштам всю жизнь (с кратковременными отвлечениями) любил одну женщину — свою жену; Тютчев не пил, Маяковский тоже; Пушкин сочетал либерализм и «государственничество»… Под поэтический стереотип попадает, кажется, один Байрон — и тот англичанин.