Читать «Статьи из газеты «Известия»» онлайн - страница 271

И вот смотрите: с одной стороны, у нас ― изобретатель дедуктивного метода, сам восстановивший справедливость в десятках случаев, когда речь шла о репутации, а то и о жизни неправедно обвиненных англичан; сугубый материалист во всем, что касается мистических преступлений и викторианских мрачных легенд, человек, уверенный, что за всяким преступлением стоят конкретные злодеи, использующие туманные легенды и мрачные слухи исключительно для маскировки (об этом ― вся «Собака Баскервилей» со знаменитой цитатой про торфяные болота, на которых силы зла ― у-у-у!― царствуют безраздельно). Изобретатель Шерлока Холмса ― единственного сыщика, который пренебрегает всякими психоложествами и цепко присматривается к сугубо прозаическим уликам: характер почвы на сапогах, газетный шрифт, отметки собачьих зубов на трости, двести разновидностей сигарного пепла, отличия кандагарского загара от пешаварского. А с другой ― сторонник спиритизма, утверждающий, что в слюне медиума появляются «чуждые слюнные тельца». Муж выдающейся спиритки. Яростный пропагандист контактов с тонким миром, теоретик фейского бытия и гномской энергетики, фанатик, пообещавший перед смертью, что любой ценой подаст родным сигнал о загробном бытии (и родные утверждают, что подал!).

Я понимаю ― был бы это Честертон, чей патер Браун раскрывает преступления, полагаясь исключительно на духовную идентификацию со злодеем, парадоксальные метафизические догадки, библейские подсказки; с Честертона и взятки гладки ― убежденный католик, сказочник, чьи детективы больше похожи на сны, чем на теоремы. Но Дойл, умудрявшийся за самым сказочным и романтическим антуражем разглядеть банальную корысть; Дойл ― патриот, военный врач и историк, консервативный публицист, приятель Киплинга; Дойл ― велосипедист, автомобилист, спортсмен! Что заставило этого апологета «бремени белых», рационалиста, человека настолько здорового и прямого, что изломанным невротикам декадентской эпохи это казалось оскорбительным, доказывать существование «маленького народца» и возможности диалога с умершими?! Неужели гибель на войне брата, сына и двух племянников? Об этом ― и о роковой мистической подоплеке этих трагедий ― у Марии Галиной есть отличный рассказ «Сержант ее Величества». Но Чертанов ― вслед за Дойлом ― доказывает, что Артур увлекся спиритизмом в 1886 году, за тридцать без малого лет до Мировой войны.