Читать «Разговоры с Раневской» онлайн - страница 59

Павла Леонтьевна продолжала работать в случайных по составу (хотя и крупных) провинциальных труппах. Радовалась редким встречам с настоящими драматургами и ролями и по-прежнему выступала в «нигде не игранных пьесах, имеющих успех в Петербурге». Сколько же в провинциальной «братской могиле» ролей, сыгранных вдали от Москвы и Петербурга!.. Что осталось от них, даже от тех, что «имели громадный успех»? Случайно уцелевшая афишка, побелевшая фотография, боль актрисы, дошедшая до нас в старом письме.

Для узкого круга

Ф. Г. достала из шкафа тоненькую книжечку, размером с записную, — «Софья Парнок. Вполголоса. Стихи».

— Посмотрите, какой тираж, а то мои очки, как обычно, куда-то провалились, — попросила она.

— Двести экземпляров! — удивился я.

— Да, да, всего двести штук и все номерные. В магазины они не поступали, и это предмет особой гордости поэта. Софья не собиралась соперничать с лесбосской Сафо и предназначала свои вирши очень узкому кругу — островку среди Москвы.

Если бы ее видели, не стали бы спрашивать, торговала ли она ими. Парнок — из последних аристократок. Худая, с волосами, как смоль, гладкими и блестящими, с выбеленным лицом — я всегда завидовала ей и пыталась выяснить, как достичь такого.

Знала она все языки на свете. Мой французский от гувернантки гроша ломаного не стоит. А книжечку эту она дарила подругам, друзьям, знакомым. И мужчинам, конечно.

Блаженнее безнадежности В сердце моем не запомню. Мне, грешной во всем, за что мне Отчаяние от нежности?

— прочитала Ф. Г.

— А что вы удивляетесь: ее поэзия доступна далеко не каждому — она интимна. И не понимаю вашей улыбки! Интим по-французски, которому вас не учили, значит — внутренний, очень глубокий, узколичный.

Томи, терзай, цыганский голос, И песней досмерти запой, — Не надо, чтоб душа боролась Сама с собой.

Ничего вульгарного. Интимные стихи — стихи на двоих. Между прочим, Сталин, когда прочел еще в рукописи симоновский сборник «С тобой и без тебя» с посвящением Валентине Серовой — Симонов мечтал получить одобрение лично от Верховного главнокомандующего, — начертал резолюцию: «Издать в двух экземплярах: один — для нее, другой — для него». Потом добавил: «Можно и больше, в порядке исключения». А ведь там было и «Жди меня» — вы знаете, как его встретили солдаты, переписывая, как клятву, в тысячах писем.

Можно только восхищаться такой неистовостью. Завидовать ей. Меня так не любили, — вздохнула Ф. Г.

— Я тут на днях посмотрела в своем кинотеатре, в «Иллюзионе», «Девушку с характером» — никогда прежде ее не видела. Настроение было мерзопакостное, решила отвлечься, все-таки комедия, хотя кому, как не мне, не знать: комедию нужно глядеть только в хорошем настроении. Серова там очаровательна и так привлекательна — Симонова легко понять. Мне бы такой носик!

Говорить, какая она актриса, язык не повернется. Искренна и слава Богу! Ей, конечно, повезло — стала идеалом советской девушки. Когда мы снимали «Пышку», я сказала Ромму о Галине Сергеевой: «Не имей сто рублей, а имей сто грудей!». Мы думали, что ее с такими данными ждет блестящее будущее. А в итоге — мелочи да опереточная примадонна в военной «Актрисе». Тип у Сергеевой оказался «несозвучным».