Читать «Разговоры с Раневской» онлайн - страница 197

— Фаина Григорьевна, мы опоздаем.

— Опаздывать неприлично. Но на генеральную можно — она никогда вовремя не начинается. Пора бы вам уж знать эту театральную традицию!..

И действительно, в одиннадцать мы уже были на плошали Маяковского и еще минут пятнадцать ходили по фойе, пока нас пустили в театр.

Спектакль, на мой взгляд, шел в замедленном темпе. Длиннюшая первая сцена в деревне с проводами Александра Адуева, напутствиями, его восторженными речами, слезами родных и близких в старомодных капорах и платьях из оперного варианта «Онегина», потом сцены в Петербурге, снова монологи, диалоги, многозначительные паузы. Через час после начала Ф. Г. наклонилась ко мне:

— Они что, играют без антракта? Взгляните в программку.

Антракт начался еще через час.

— Я умираю с голоду, — сказала Ф. Г., когда мы включились в круг шествующих по фойе.

— Пойдемте в буфет, — предложил я.

— Вы решили в благодарность отравить меня? Не выйдет!

Мы приехали к Ф. Г. часа в четыре: спектакль показался бесконечным.

— Я без сил, — прошептала Ф. Г., садясь за стол. — Теперь я знаю, как рождаются алкоголики. Налейте мне немедленно коньяку. И себе тоже. Я согласна дать ответ милейшей Гутте Борисовне за совращение ее сына…

Я, конечно, понимаю: я старый человек и много видела в своей жизни. Наверное, чересчур много, — начала она, утолив вспышку голода, — но то, что мы видели сегодня, для меня на уровне самодеятельности. Ну, может быть, не районного, а городского клуба. Плохо это, по-моему, просто плохо. Я понимаю, можно протестовать против выспренности, ходульности, фальши, которая пронизала теперь Художественный. Станиславский здесь ни при чем, и о Булгакове не вспоминайте — «Театральный роман» блистательный фельетон, а не жизнь человеческого духа.

Я не понимаю другое, — продолжала Ф. Г., — как можно самодеятельный стиль сделать принципом своего театра! В каком ряду мы сидели? В пятом. Сколько раз за эти часы мне хотелось наклониться к вам и спросить: «Что он сказал?» или «Что она сказала?». На ваш взгляд, они говорят, как в жизни. А в театре не может быть «как в жизни». В театре должно быть «как в театре». И то, что я слышала, вернее, не слышала сегодня — элементарное небрежение словом. Недопустимое, коль вы взялись за драму, а не балет! В балете за болтовню на сцене балерин раньше били по губам. Почему балетмейстер? Прима тоже могла. Екатерина Васильевна Гельцер терпеть не могла, когда болтали за ее спиной.