Читать «Разговоры с Раневской» онлайн - страница 110

Но если серьезно: терпеть не могу, как любители системы Станиславского твердят с важным видом: «Какой многоплановый актер! У него за каждой фразой встает и второй, и третий, и десятый планы!» Не верю, я в десятый план, хоть меня режьте. Может, он и бывает, но только у психов, в сумасшедшем доме, а не на сцене…

И наконец, третье. С вами не надо думать об амплуа — значит, не надо работать. Наверное поэтому, когда вы рядом, я не устаю, вы мне не надоедаете. Пока!..

Меня начинает злить, только когда вы — я вижу — увлечены чем-то другим. В отличие от Цветаевой мне это не нравится. Вы знаете этот стих? Не знаете. Хорошо, что признаетесь. И это тоже, как ни странно, нам помогает — отсутствие у вас многих знаний. С вами я могу чувствовать себя профессором — это льстит мне и придает значительности в собственных глазах…

И перестаньте смеяться — ну надо же быть все-таки серьезнее. Или — не надо. Кто знает?

Мольба Веры Марецкой

Вера Петровна разыскала нас:

— Вот вы где скрылись! Нашла укромное местечко парочка — баран да ярочка!

— Надеюсь, ярочка — это я, — засмеялась Ф. Г., — хотя не знаю, что лучше.

— Фуфа, умоляю, на колени встану — выполните мою просьбу, — взмолилась вдруг Марецкая. — Христом Богом прошу!

— Вера, да что ты! Зачем же так всуе! Что случилось, лучше скажи?

— Вы объявление в столовой читали? Ну, на дверях, на таком образцовом бланке?

— Не заставляй меня цитировать Грибоедова!

— Я же специально подыгрываю вам, — Марецкая улыбалась своей знаменитой кокетливой улыбкой, — но на этот раз там нет глупостей. Там приглашение на премьеру фильма «Член правительства»!

— Кончай валять дурака! Я еще не сошла с ума, чтобы идти на премьеру фильма, который я видела тридцать лет назад. И прости сердечно, одного раза для меня было достаточно.

Но Марецкая настояла на своем. Объяснила, что это новый вариант, «восстановленный», что голоса всех актеров сохранены, ей только пришлось перечитать свой заключительный монолог, потому что Сталина в картине теперь нет и она перемонтирована. И что сама Вера Петровна этого варианта ни разу не видела, а мнение Ф. Г. для нее бесценно. Под эти слова мы и дошли до дверей санаторного клуба.

Вот уж никогда не думал, что мне снова придется смотреть «Члена правительства». Фильм этот в свое время до того часто крутили в кинотеатрах, показывали по телевидению — ну, как «Ленина в Октябре», — что он просто надоел, стал эдакой официальной приправой ко всем праздничным столам.

Ф. Г. смотрела картину явно мучаясь, ерзала в своем кресле, наклонясь, что-то шептала Вере Петровне. Ее переозвученная Александра Соколова теперь писала письмо не «лучшему другу советских колхозников», а Центральному Комитету Коммунистической партии, воодушевившей ее на всеобщее вовлечение односельчан в колхоз, и благодарила с трибуны Верховного Совета не Сталина, а родную партию, неустанно пекущуюся о каждом советском человеке.