Читать «Гладиаторы» онлайн - страница 3

Даже сейчас он не теряет даром времени, а пытается заманить в свой клуб, называющийся «Почитатели Дианы и Антония», очередного молодого коллегу, снисходительно растолковывая ему правила членства. Каждый новый член должен уплатить сто сестерциев; 15 сестерциев годового взноса платятся помесячно, по пять ассов. Зато при кончине члена клуба, если только он не покончил с собой, на его кремацию клуб расходует целых триста сестерциев. Участники похоронной процессии получают по прибытии к погребальному костру 50 сестерциев на круг.

Если кто затеет ссору с другим членом клуба, на него наложат штраф в 4 сестерция; драка стоит 12 сестерциев, оскорбление председателя – 20. Каждый год новая четверка членов клуба несет ответственность за пиршества: обеспечивают подушки для сидений, горячую воду и посуду, а также 4 амфоры пристойного вина, по одному хлебу за два асса и по четыре сардины на каждого члена… Квинт Апроний так увлекся, расписывая достоинства членства, что сильно раскраснелся, но все напрасно: коллега вместо благодарности за предложенную честь всего лишь обещает подумать. Разочарованный и разозленный, Апроний отворачивается от безмозглого юнца.

Чиновники поважнее приходят позже других; последним появляется муниципальный советник, исполняющий судейские обязанности. Он отпускает свою свиту и величаво кивает Апронию, подставляющему ему кресло и подкладывающему документы. В зал впускают судящихся соперников и публику. Начинается заседание. Апроний выполняет свои обязанности, одновременно это его любимое занятие: он пишет. Его узкое лицо озаряется радостью, он с наслаждением и нежностью выводит на девственном пергаменте одно слово за другим. Никто не делает это так изящно, никто так не поспевает за говорящими, как Апроний, завоевавший за 17 лет безупречной службы полное доверие начальства. Соперники пытаются вывести друг друга на чистую воду, их защитники упражняются в красноречии, свидетели подвергаются расспросам, эксперты делятся квалифицированным мнением, растет кипа документов, зачитываются законы и подзаконные акты – но все это всего лишь предлоги для того, чтобы Апроний в очередной раз поупражнялся в искусстве каллиграфии. Это он – главное действующее лицо, герой, тогда как остальные – всего лишь толпа, массовка. К полудню, когда пристав объявляет, наконец, заседание закрытым, Апроний успевает забыть суть иска. Зато не может отвести взгляд от прекрасных строк, которыми запечатлел речь ответчика.

Он аккуратно складывает записи и документы, почтительно приветствует советника, небрежно – коллег, прижимает складки тоги к бедрам и покидает суд. Путь его лежит в Оскский квартал, в таверну «Волки-близнецы», где для «Почитателей Дианы и Аполлона» всегда оставляют столик. Вот уже семь лет, со дня назначения первым писцом Рыночного суда, он обедает только там: ему там готовят специальные диетические блюда, потому что у него больной желудок, но дополнительной платы не взимают.

Насытившись, Апроний наблюдает, как моют его личную миску, стряхивает с одеяния крошки и шествует из таверны «Волки-близнецы» в Новые бани. Там он тоже постоянный посетитель, имеющий право на почтительное приветствие и ключ от личного шкафчика. Служитель получает от него, как водится, чаевые – два асса. Просторные мраморные купальни заполнены, как, всегда: мужчины судачат группками, обмениваются новостями и лестными замечаниями; ораторы, тщеславные поэты и вообще все, кому не лень, дают под сводами бань волю своему красноречию, прерываемые то смехом, то аплодисментами публики. Ум Апрония заранее возбужден предвкушением банных услад. Он подходит сначала к одной кучке краснобаев, потом к другой, ловит обрывок фразы, клеймящей аборты и падение рождаемости; чей-то неприличный анекдот заставляет его гневно отвернуться. Подобрав полу повыше, он подходит к третьей группе. Ее вниманием владеет толстый торговец домами. Он держит подозрительный банк где-то в Оскском квартале, да еще пытается всучить легковерным акции новой смолокурни в Бруттии. Якобы из чистой филантропии он уговаривает своих слушателей немедленно совершить покупку: смола – это будущее! Апроний закатывает глаза, негромко бранится и семенит дальше.