Читать «Лучшее лето в её жизни» онлайн - страница 74

Мне, дона Селеште, Каролину жалко очень, она была славная, и дети у нее были очень милые, и всё у них было впереди…

Но зато лето – лето у них было чудесное. Я почему знаю – в конце августа мы разговорились с Каролиной, и она сказала, вы не поверите, дона Деолинда, но, кажется, это лучшее лето в моей жизни!..

Радио

Старая Фелишберта сидит на веранде в кресле-качалке и посасывает темную кривобокую трубку. Трубка давно погасла, но Фелишберта так уютно устроилась, так славно пригрелась на солнышке, ей лень вставать и идти в дом за спичками.

Ничего, думает старая Фелишберта, мерно покачиваясь, ничего, вот придет Белита из школы…

* * *

– …разве это гроза?! Ну какая это гроза, подумаешь, два раза брякнуло, я вообще думала, что это в ванной что-то упало или Шику опять на кошачью поилку наступил. Вот в Анголе у нас были грозы… Шику, ты помнишь, какие в Анголе были грозы? Я так и думала, Лина, не слушай его, он все равно не помнит, он никогда ничего не помнит, его мать один раз чуть не оглохла от грома, вся Бенгела об этом говорила, а он не помнит. А у нас как-то молния ударила прямо в дом. Шику, не говори ерунды, а то это у тебя сейчас искры из глаз посыплются, Лина, не слушай его, если хочешь, давай позвоним твоей маме, она тебе сама подтвердит! Оно тогда как грохнуло, мы с ней как на улицу выскочили! Два часа просидели во дворе под дождем, боялись вернуться, и все эти два часа ничего не слышали, только треск в ушах, как, знаешь, помехи… Да не от молнии помехи, а от грома! А молния ударила в стену, тогда еще бабушка Мария Жозе, наша с твоей мамой матушка, была жива, молния прямо рядом с ней ударила и в стену ушла, там вот такусенькая дырочка осталась. Шику, неужели ты этого не помнишь, ты же в то время уже за мной ухаживал, я наверняка тебе сто раз рассказала, мы еще думали, что служанку нашу убило, Фелисиню, помнишь ее, красивая такая негритянка, высокая, самая высокая у нас, она чай несла матушке, а тут молния, и раз, прямо рядом с ней в стену, Фелисиня поднос уронила и сама сверху свалилась и лежала как мертвая, мы думали – и впрямь умерла, а оказалось – просто испугалась сильно. Да ну тебя, очень мне надо выдумывать! Лина, я тебе говорила, что с твоим дядей невозможно разговаривать? Нет? Вот я тебе сейчас гово… а, чуть не забыла, знаешь, что еще случилось, когда молния в дом ударила? Там на полочке у стены радио стояло – оно испарилось! Полностью испарилось, даже винтика не осталось!

* * *

Стук упавшей трубки будит старую Фелишберту. Она открывает глаза, часто-часто моргает, потом зажмуривается и трясет головой, прогоняя сонную одурь.

– Белита! – слегка дребезжащим, но все еще сильным голосом зовет старая Фелишберта. – Белита! Ты уже пришла?

– Да, бабушка! – откуда-то из глубины дома звонко откликается Белита. – Я сейчас, бабушка!

Раздается шлепанье босых ног, хлопает какая-то дверь, и на веранде появляется Белита, вся в ядовито-розовом и фиолетовом, как огромная двухцветная фуксия. На голове у Белиты – сотня коротеньких косичек с разноцветными резинками, а ногти на руках и ногах выкрашены в винно-красный цвет. Старая Фелишберта смотрит на внучку со смесью гордости и нежности. Хорошая девочка. Совсем как старая Фелишберта в ее возрасте.