Читать «Лучшее лето в её жизни» онлайн - страница 103
Лея Любомирская
– Я забыла, – кротко отвечает Приша.
Мама тяжело вздыхает, заходит в ванную и отрывает большой кусок туалетной бумаги.
– Ладно, – говорит она, – пойдем, я сама ее выкину. А ты сразу смени наволочку.
Приша нехотя плетется за ней.
– Она не дохлая! – внезапно говорит Приша, когда мама с выражением крайней брезгливости на лице наклоняется к бабочке.
Мама выпрямляется и удивленно смотрит на Пришу.
– Она не дохлая, – упрямо повторяет Приша. – Она просто спит. Не трогай ее.
Мама беспомощно комкает в руке туалетную бумагу.
– Приша, детка…
– Не трогай! Это моя бабочка! Она просто устала и спит!
Мама берет подушку, на которой лежит бабочка, и поворачивается к Прише.
– Конечно, дох… – мама осекается, – мертвая. Посмотри, она же пустая внутри.
Приша, не веря своим глазам, смотрит на бабочку. Бабочка абсолютно, непоправимо мертва. Тонкое сухое тельце сломано пополам, и видно, что внутри бабочки ничего нет.
– Может, – чувствуя, что ей становится трудно дышать, говорит Приша, – может, она вылупилась и улетела?
Приша понимает, что сказала страшную глупость, – это бабочки выводятся из гусениц, а из самих бабочек не выводится никто… но мама ничего не говорит. Мама молча открывает окно и стряхивает останки бабочки под дождь. И только потом обнимает Пришу и крепко прижимает ее к себе.
– Конечно, солнышко, – шепчет она. – Конечно, она вылупилась и улетела. Хочешь, в субботу съездим в гости к Сильвии? Ее собака родила щеночков, и она обещала подарить нам самого шустрого.
Приша кивает и всхлипывает.
* * *
Из одеяла Приша сделала палатку и теперь сидит в ней, нахохлившись. Сильный запах корицы и мучительный зуд в спине не дают ей уснуть.
Посидев с полчаса, Приша осторожно выбирается из кровати, включает свет и подходит к зеркалу. Очень медленно расстегивает пижамную курточку. Снимает и поворачивается к зеркалу боком.
Крылья еще совсем маленькие и какие-то мокрые. Но уже сейчас видно, что они будут изумительного цвета – цвета золотистого океанского песка.
Кузина Оливия и разбитая чашка
– Кому этот подарок? – спрашивает дона Элса, поднимая повыше что-то маленькое и мягкое, обернутое в красную бумагу и украшенное кривоватой самодельной розеткой.
Зе Педру уже оставил надежду разглядеть хоть что-нибудь сквозь шерстяной клетчатый шарф, которым ему завязали глаза, и теперь хочет помучить остальных. Он нарочно тянет паузу, картинно чешет в затылке, глубоко вздыхает и хмыкает со значением, пока все семейство ерзает от нетерпения на стульях.
Филипа не выдерживает первой и пинает брата под коленку.
– Мама! – вопит Зе Педру, с готовностью стаскивая шарф с головы. – Скажи ей!!!
– Нет, мама, ты ему скажи! Он же над нами издевается! – возмущается Филипа.
– Дети! Дети! – нервно вскрикивает дона Элса, потрясая свертком. – Немедленно успокойтесь!
Жука, которой давно пора спать и которой разрешили дождаться подарков только с условием, что она не будет капризничать, страдальчески кривится. Ей очень хочется присоединиться ко всеобщему ору, но она боится, что ее тут же отправят в постель, а стеклянная лягушка, которую Филипа купила для нее на ярмарке, будет вынуждена просидеть еще целую ночь в пустой и темной коробке. Стоит Жуке подумать о том, как грустно и одиноко будет бедной лягушке, слезы сами собой начинают капать у нее из глаз, и, не в силах больше крепиться, Жука заходится горестным ревом.
