Читать «Сколько стоит человек. Тетрадь вторая: Исход или пытка стыдом» онлайн - страница 15

И есть еще стадо — беспартийные. Но и эти неодинаковы. Есть беспартийные — лоцманы, сопровождающие акул; есть беспартийные — роботы и беспартийные — слякоть. Ни те, ни другие не имеют права думать, но первых выдвигают, а иногда и принимают в партию.

В ссылке, в Сибири, я наблюдала еще подразделение: вольные — это коренные сибиряки, потомки прежних каторжников; затем лишенцы, то есть те, кто был сюда сослан по воле Сталина и по указу Калинина; наконец, есть дети лишенцев. Это те, которые имеют надежду быть восстановленными.

Постепенно, ценой дорого обошедшихся мне уроков, начала я разбираться во всех этих оттенках нашего «бесклассового» общества.

А о том, на какие классы подразделяются те, кто находится в неволе, сколько видов и подвидов встречается у бытовиков и политических и какие нюансы отличают просто пятьдесят восьмую от спецлагеря и КТР, которые, в свою очередь, подразделяются на несколько категорий, — об этом в свое время. Поистине, в те годы вся страна была сплошная тюрьма, где нельзя было разобраться, где палачи, где жертвы и где будущие палачи и будущие жертвы.

Говорят, в этом повинен культ личности Сталина. Qui losa?

Под стук колес надежды

Нет смысла день за днем описывать все наши мытарства! Достаточно несколькими штрихами набросать наиболее запомнившиеся «этапы крестного пути».

Отчего-то мне казалось, что дальше Новосибирска нас не повезут. В Новосибирске наш эшелон долго катали с одного пути на другой. Как все надеялись, что нас повезут обратно! Да что надеялись — верили!!! Всегда веришь тому, чего очень хочется.

Но вот мы опять едем. Смотрю на звезды. Куда, на запад? Нет, как будто на юг?

Наступило утро. Все спрашивают, просыпаясь:

— Скоро ли мы увидим обелиск «Азия-Европа»?

Приходится их разочаровывать: поезд идет на восток. Но это не Транссибирский двухколейный путь, а какая-то другая, новая ветка.

Как жаль, что я никогда не интересовалась географией Сибири! Все пристают ко мне с расспросами. Ведь я единственный образованный пассажир. Но что могу я сказать? Только то, что вижу: возделанные поля, менее убогие деревни. Навстречу поезда, груженные углем; обгоняют нас платформы с лесом. Отчего не наоборот? Значит, везут нас туда, где шахты. Мы все, и я особенно, в ужасе.

Дураки! Болваны! Идиоты! Попади мы в промышленный район, было бы куда лучше! Но как нам было об этом догадаться?

Наконец я ориентируюсь: мы проезжаем Ленинск и направляемся в сторону Сталинска. Опять двухколейный путь; кругом шахты, поселки… Это и есть Кузбасс? Да, это Кузбасс. Но здесь мы не останавливаемся. Минули Сталинск. Едем дальше на юг.

Горная Шория

Опять одноколейка. Кругом все выглядит по-новому. Кончилась степь. Пошли холмы. Затем крутые сопки. С трудом, пыхтя, тянет в гору паровоз длиннейший эшелон.