Читать «Письмовник» онлайн - страница 142

***

Любимый мой, единственный!

Так давно тебе не писала.

У меня все хорошо.

Только очень устаю.

Не подумай, я не жалуюсь. Я сильная. Вернее, это она, моя сестренка, сильная, а я могу взять и расплакаться ни с того ни с сего. Ты же знаешь. Мне это ничего не стоит.

Ну вот, опять я что-то придумываю, какую-то сестренку.

Все никак не могу к себе привыкнуть. Всю жизнь привыкаю и не могу. И к жизни привыкнуть никак не получается, хотя пора бы уже.

Очень трудно расставлять запятые про казнить и помиловать. Все знаю, все понимаю, а трудно.

И вставать каждое утро затемно. И потом одной домой возвращаться, снова в темноте.

А она совсем не такая, ей все легко. И видит все по-другому, и чувствует. Никому это объяснить невозможно, а ты поймешь. Вот, например, утром, еду на работу. Жду трамвая, и от ледяного ветра на глаза навернулись слезы, щеки обожжены. Замерзшая толпа на остановке угрюмая, молчаливая. Не то люди, не то тени. Трамвая все нет, а может, и не будет вовсе. Приплясывают, отхаркиваются, досыпают стоя. Тоже закрываю глаза, чтобы на все это не смотреть.

А она смотрит, но видит что-то другое.

Поземка раскоса. На снегу звездки. Деревья и провода за ночь обросли инеем на палец. Помойка — и та заневестилась.

А вокруг толпы на остановке густые клочки — душа разлетается самосевом. Трамвай подходит гремя, кренясь, тенькая. Пером соскабливает с проводов искры.

Тени на остановке засуетились, ринулись.

Кое-как втиснулись. Кондукторша ругается, трясет сумкой с мелочью. У нее очки — запотели.

Ухватилась за петлю, раскачиваюсь. Кожа ремня пахнет кислятиной. Трамвай на стрелках месит свою человечью начинку.

От тусклой лампочки вчерашняя «Вечерка», будто утопленница. На первой странице война, на последней кроссворд. Вероломно напало на нас царство попа Ивана. Точка пересечения линий в перспективе, пупок мироздания, горстка букв.

Новости все те же. Иных зарезали, а тех стоптали. Гробницы разграблены еще при жизни. Окот возвещает конец зимы. Одеснели вы, а мы ошуяли. Вот сейчас, в это самое мгновение, гондольер отталкивается ногой от скользкой, обросшей плесенью и водорослями стены.

Ученые сообщают, что мы — теплокровные, надышали, поэтому в вагоне становится тепло и сыро. Но на каждой остановке мороз из дверей лезет под юбку.

И время все никак не дает исследователям покоя. Ведь давно опытным путем выяснили, что оно заполняет собой пространство не до краев, как жидкая каша, а с горкой, как густая, но теперь проблема возникла с его хранением. По последним данным, сохранить его могут только зимописцы и только последовательно, одно за другим, в линию, которая уходит туда, куда уходят трамвайные пути, и там с ними соединяется, но для удобства это линейное время порезали на строки, как бесконечную макаронину.

Письма читателей. Есть детская игра для совсем маленьких — в доске вырезаны круг, квадрат, домик, разные предметы, и нужно эти формы туда правильно вкладывать. Потерял фигурку — нечем закрыть дырку. Вместо домика — сквозная пустота. И вот у меня ощущение, что моя жизнь — это такой набор пустот: дом, муж, любовь, сегодняшний вечер — и нечем заполнить. Дыры в мироздании — из них сквозит. И дыр этих с годами все больше и больше — люди уходят.