Читать «Ознакомительная поездка» онлайн - страница 18

Единственное, что можно поставить в укор эсперанто, — это то, что шведский и русский языки, с точки зрения произношения, стоят от него дальше, нежели другие европейские языки. Их носители, обучаясь эсперанто, должны делать больше усилий, чем народы латинского или саксонского происхождения. Тем не менее эсперанто представляет такое практическое удобство, что первое место по числу его приверженцев занимает Россия, а второе — Швеция.

По всем этим причинам новый язык пустил глубокие и мощные корни во всех странах. Можно с гордостью утверждать — и Франция немало этому способствовала, — что ныне не существует более страны, где нельзя было бы встретить эсперантистов.

Таким образом, страстные пропагандисты эсперанто добились поразительных успехов. Весьма серьезны их достижения и в Центральной Африке. Как делегат Туристского клуба, Никола Ванофф собирался сначала закрепить эти достижения во Французском Конго, а затем распространить их на Свободное государство Конго при помощи «Belga Sonivolo», бельгийской эсперантистской газеты.

Поэтому ничего удивительного, что, пока «Туат» глотал милю за милей между Марселем и Либревилем, эсперанто оставался в центре разговоров наших путешественников. Инженер Андре Дельтур и Луи Мерли были только рады случаю обучиться языку, который мог оказаться весьма полезным в предстоящем путешествии. С таким увлеченным учителем они очень быстро двигались вперед. Делать на корабле было нечего, и Никола Ванофф смог прочно закрепить со своими учениками основы грамматики и лексику словаря эсперанто. Так что по прибытии в Либревиль они говорили на новом языке, как на своем родном.

Другие пассажиры судна, промышленники, торговцы, ехавшие в Конго для длительного пребывания, воспользовались случаем и тоже выучили язык, который значительно облегчал им жизнь и работу в незнакомой стране. Можно сказать, «Туат» представлял собой плавучий класс, двигавшийся к западным берегам Африки. Если и не весь экипаж судна овладел простыми и логичными структурами эсперанто, то совсем немного не хватало, чтобы его капитан, по прибытии на рейд Либревиля, начал отдавать приказы на этом замечательном языке, который из области торговли может вскоре проникнуть и в сферу мореплавания.

А что же депутат от Нижней Сены и депутат от Верхней Вьенны? Разве они не числились среди лучших учеников эсперанто?

Прежде всего, надо заметить, что море не благоволило к Исидору Папелё и Жозефу Денизару. Лишь однажды они смогли покинуть свою каюту — когда «Туат» шел Гибралтарским проливом. Но в каком они находились состоянии! Естественно, что им не удалось прочувствовать все прелести нового языка, впрочем, как и вкус разнообразных яств в столовой корабля. Уроки не пошли бы им впрок, как и самые лучшие блюда, — и мозг, и желудок не были бы в состоянии их переварить. Вот почему достойные члены парламента, прибыв в Либревиль, понимали язык доктора Заменгофа не больше, чем при отплытии из Марселя!