Читать «Царь Грозный» онлайн - страница 299

Шли месяцы… В Москве митрополит, которого государь уже попросту не допускал до себя, начал выговаривать ему противные слова прямо прилюдно.

На Сорока мучеников в марте Филипп вел службу в Успенском соборе, когда вдруг с резким стуком открылись двери, заставив всех обернуться, а пламя свечей колыхнуться. В собор вошли государь с опричниками. На всех черные кафтаны и шапки, в руках обнаженные мечи и сабли. Прихожанам стало жутковато, те, кто ближе ко входу, постарались отодвинуться.

На лице царя была написана мрачная решимость, только на что – непонятно. Весь вид государя и его кромешников не обещал ничего хорошего. Народ отступал плотнее к стенам, вокруг опричников образовалось пустое пространство. У многих мелькнула мысль, что обнаженные мечи неспроста, могут и в дело пустить. Оставалась только надежда, что не в храме же…

Глаза царя так зло сверкнули, что, казалось, попади кто под его взор – падет рассеченный пополам. Видно, очень осерчал Иван Васильевич. Только вот на что? Несколько мгновений молча стояли все, народ замер в испуге, а сами опричники, видно, попросту не знали, что делать дальше. И тут сзади у стены в голос заплакал ребенок. Государь резко обернулся, люди поразились злости, перекосившей его лицо, и яростному взгляду. Еще мгновение, и мечи кромешников обратились бы против народа в соборе! Каким-то чутьем это поняли все, окружение царя вмиг подобралось, только ожидая знака, сам Иван Васильевич медленно потянул саблю за рукоять.

И тут раздался голос митрополита:

– Державный царь! Тебе дан скипетр власти земной, чтобы ты соблюдал правду в людях и царствовал над ними по закону… Не увлекайся гневом…

Иван на каблуках резко повернулся к Филиппу, голос его был резок и неприятен:

– Что тебе, чернецу, за дело до моих царских предначертаний?! Того ли не знаешь, что мои ближние меня же извести хотят, зло на меня мыслят.

Митрополита не смутила злость государя, он спокойно возразил:

– Я чернец, в том твоя правда. Но я – пастырь Церкви Христовой на Руси. Потому и говорю тебе: от века неслыханно, чтобы государи так волновали свою державу. Прекрати такое начинание…

Иван оборвал митрополита:

– Молчи, отче святый! Молчи и благослови нас действовать по нашему изволению. – Голос Грозного даже хрипел от едва сдерживаемой ярости.

Филипп почти грустно покачал головой, он уже понимал, что каждое слово может стать для него последним в земной жизни.

– Наше молчание умножает грехи души твоей и может причинить смерть.

Иван с ужасом ждал исполнения той самой угрозы, какую услышал в тихом голосе митрополита недавно, но сдержаться уже не мог:

– Филипп! Не прекословь державе нашей или сложи с себя сан свой.

Мало кто заметил легкую усмешку митрополита: вот чего добивается царь. Не получится!

– Не просил я и мзды не платил, чтобы получить этот сан. Если же для тебя ничего не значат церковные каноны, делай как знаешь.

Они стояли друг против друга, оба рослые и сильные в своей стати. Но Иван Грозный силен злостью и жестокостью, а митрополит своей твердой уверенностью в справедливости и силой духа. Эти несколько мгновений для всей паствы и самих спорщиков длились вечность. Затем царь вдруг резко повернулся и бросился вон из собора!