Читать «Царь Грозный» онлайн - страница 293

А Филипп требовал прекратить казни, перестать лить кровь! И намерение создать в Москве орден вроде иезуитского митрополиту совсем не понравилась. К чему, ведь на Москве нет такой ереси, какой полна Европа. Словно только ради борьбы с ересью нужен орден… Нет, он нужен, чтобы показать, как до́лжно жить – в молитвах и постах…

Иван позвал на митрополию Филиппа, потому что у того был порядок в Соловецкой обители, ждал, что с помощью умного митрополита устроит такой же порядок и в государстве. Устроит по своему высшему замыслу. Ради этого замысла не стоило жалеть изменников и сопротивлявшихся! Афанасий однажды спросил, загоняют ли в рай силой? Государю эта мысль почему-то понравилась. Если люди не хотят в придуманный им рай добровольно или просто потому, что не понимают, то он загонит силой!

А сопротивлявшихся почему-то с каждым днем становилось все больше. Это злило Ивана Васильевича до потери разума, он бесился, на губах выступала пена, принимался колотить посохом дурней. Метался по своим покоям, скрипя зубами.

– Огнем выжгу! Каленым железом! Господь простит прегрешения, поймет, что не для себя стараюсь, для них же!..

Малюта Скуратов, ставший просто необходимым, подхватил государево начинание, того хлебом не корми, дай показать Ивану Васильевичу свою преданность и готовность услужить. В Александровской слободе появились пыточные и узилища, каким могла бы позавидовать жестокая Европа.

С митрополитом полный разлад, Филипп окончательно отказался помогать загонять в придуманный рай русский народ, прежде всего бояр и своих же святителей. Это обидело Ивана Васильевича до глубины души. Нет чтобы попробовать понять красоту замысла, как торговка на рынке, повторяет одно и то же:

– Пошто кровь людскую льешь?!

Государь лукавил сам с собой. Когда он пытался на трезвую голову поразмыслить над своими делами и оценить сделанное, то понимал, что Филипп прав. От этого становилось еще тошнее, но виниться перед умным старцем совсем не хотелось, напротив, все больше хотелось доказать, что прав, прав, несмотря на все ужасы казней и творимой жестокости. А доказательства снова выливались в кровопролития, в безумные оргии, чтобы заглушить приступы проявления совести, все большую и большую жестокость.

Наступил день, когда Иван Васильевич без вида чужой крови уже просто не мог, как не могут люди жить без еды и питья! Хотелось пытать, ломать кости, жечь огнем, видеть боль и муку человеческую, слышать предсмертные крики. Второй окончательно взял верх над первым, зверь пересилил в царе человеческое. Дальше он уже сам с интересом наблюдал, как превращается в закоренелого убийцу, мучителя, как гаснет во мраке его душа. Больше не уговаривал Филиппа, он больше вообще никого не уговаривал, только уничтожал всех несогласных, всех, кого хоть чуть подозревал в этом несогласии… А иногда и просто так, потому что хотелось уничтожить…

Александровская слобода точно монастырь, только очень странный… И порядки в ней как в строгой обители, все под присмотром самого государя.