Читать «Новые мифы мегаполиса (Антология)» онлайн - страница 412

Сам Ключевский приехал на «шоколадную фабрику», некоторое время стоял, разглядывая Черного Лукича, потом схватил его в охапку и увез в неизвестном направлении. Дима и Митя жаловались потом, что без Лукича скучно и нет прежней творческой обстановки, но Ключевский отрезал: «Он мой!» Подумал и спросил: «Ладно, будем справедливы, что вам сюда поставить взамен?»

Ребята попросили что-нибудь прикольное. Им было тоскливо — канал собирались штрафовать за невосторженный образ мыслей и уже намекнули, что, если не поумнеют, лицензию отберут. Вот вам и независимая дискуссионная площадка. Доигрались.

Замешательству Мити с Димой не было предела, когда через несколько дней под вечер в шоколадный цех ввалились четверо: Ключевский, Шугаев и Герасименко с тяжелым свертком, а за ними Страхов с неизменным портфелем.

Страхов прошел к столу, по-хозяйски уселся, достал из портфеля коньяк и скомандовал:

— Ну-ка, мечи стаканы на стол!

В свертке оказался бюст Сталина, совсем не траченный временем и ослепительно-белый.

— Со склада, — объяснил Шугаев оторопевшим телевизионщикам. — У нас их там много разных, на все случаи жизни. Только Гитлера нету. Интересно, почему…

Бюст водрузили на тумбочку. Сталин едва заметно ухмылялся в усы. Он казался добродушным и совсем не опасным.

— В розовый цвет его надо, — предложил Митя. — С зелеными пятнами. Будет зашибись.

— Смотри не разозли его раньше времени, — непонятно посоветовал Ключевский и ушел к столу. Там уже разливали.

— За Черного Лукича! — и четверо заговорщически переглянулись.

Митя с Димой глядели на них озадаченно.

Вскоре решение о штрафе было пересмотрено. Намеки на отзыв лицензии прекратились. Каналу больше никто не мешал работать и давать людям говорить, что они думают.

А поговорить было о чем. В стране начались какие-то подвижки, вроде бы легонькие, но явно в сторону здравого смысла. Люди будто просыпались от долгого тяжелого сна. Но если бы раньше их быстро по новой приморили, теперь им никто особенно не противодействовал.

И рейтинг премьер-президента уверенно пошел вниз.

По ночным коридорам Московского городского отделения Союза писателей России бродит, смущая охрану, Черный Литератор. В советские годы считалось, что это призрак критика-самоубийцы Н., которого всесильный «писательский министр» Фадеев зачислил во враги народа. Критик сто раз мог погибнуть на лесоповале, но дожил до реабилитации, вернулся в Москву, явился за своим писательским билетом — и прямо в этом коридоре встретил Фадеева. Плюнул ему в лицо, ушел домой и повесился. Фадеев после того случая окончательно запил и вскоре застрелился.

Однако в новейшие времена, когда проверка мифов стала делом несложным, выяснилось, что Н. повесился через пару лет после смерти Фадеева, предварительно успев растратить две тысячи казенных денег. Появилась версия, что Черный Литератор — сам неупокоенный писатель Фадеев, ведь неспроста он шатается на ходу, бурчит невнятное, а кто-то даже слышал, как его рвало в туалете второго этажа. Замечали еще, что привидение странно держит ладони перед собой, будто они у него испачканы, — сразу вспомнилась реплика главного писателя Страны Советов, мол, «у него руки в крови по локоть». Но и тут неувязка: Фадеев несколько месяцев перед гибелью пробыл, как говорится, ни в одном глазу, чем сильно беспокоил Отдел пропаганды ЦК КПСС и натурально пугал коллег. И персональный аутентичный призрак Фадеева, вовсе белый, а не черный, много раз видали ночами в поселке литераторов Переделкино. Особенно он любил являться писателям, отмечающим присуждение Государственной премии СССР.