Читать «Цена нелюбви» онлайн - страница 3

— Вся дюжина разбита! — воскликнула девушка. — Я скажу, чтобы принесли другую коробку.

Я остановила ее:

— Нет, нет. Я спешу. Я возьму эту.

— Но они совершенно...

— Я возьму эту коробку!

В этой стране нет лучше способа заставить людей сотрудничать, чем притвориться чокнутой. Демонстративно отчистив прайс-код бумажной салфеткой, кассирша просканировала яйца, вытерла руки, театрально закатила глаза.

— Качадурян, — произнесла девица, когда я вручила ей свою дебетовую карточку. Произнесла громко, словно обращаясь к очереди. Был ранний вечер, смена, в которую удобно подрабатывать школьникам. На вид кассирше было лет семнадцать, она вполне могла учиться с Кевином в одном классе. Конечно, в этом районе полдюжины средних школ, а ее семья, возможно, только- только переехала из Калифорнии, однако, глядя в ее глаза, словно сверлящие меня, я так не думала. — Необычное имя.

Не знаю, какой бес в меня вселился, но я так устала от всего этого. Нет, я, конечно, стыжусь, вернее, стыд измотал меня, запятнал своей скользкой и липкой белковиной, а это чувство ведет в никуда.

— Я единственная Качадурян в штате Нью-Йорк, — с сарказмом пояснила я, выдергивая из ее руки свою карточку.

Кассирша бросила коробку с яйцами в пакет, где они потекли чуть сильнее.

И вот я дома... в том, что я считаю своим домом. Конечно, ты никогда здесь не бывал, так что позволь описать его.

Ты бы опешил. И не только потому, что я решила остаться в Гладстоне после того, как подняла столько шума своим переездом на окраину. Но я чувствовала, что должна остаться от Кевина на расстоянии, которое можно преодолеть на автомобиле. Кроме того, как бы сильно я ни жаждала анонимности, я не хочу, чтобы мои соседи забыли, кто я такая, а не каждый город предоставит подобную возможность. Это единственное место в мире, где всесторонне ощущаются последствия всех моих поступков, а сейчас мне гораздо важнее, чтобы меня понимали, а не любили.

После расчетов с адвокатами осталось достаточно средств на собственный домик, но я решила попробовать аренду. Более того, жизнь в игрушечной двухэтажной квартирке показалась вполне гармоничной. О, ты пришел бы в ужас; этот прессованный картон бросает вызов девизу твоего отца: «Материалы — все». Кажется, моя обитель вот-вот развалится, и именно этим впечатлением я дорожу.

Все здесь ненадежно. У крутой лестницы на второй этаж нет перил, и у меня кружится голова, когда я поднимаюсь в спальню после трех бокалов вина. Полы скрипят, а оконные рамы протекают, здесь все пронизано хрупкостью и неуверенностью, как будто в любой момент строение сложится, как карточный домик. Первый этаж освещают крошечные галогенные лампочки, подвешенные на ржавых одежных вешалках. Лампочки то вспыхивают, то гаснут, и этот дрожащий свет вносит свой вклад в ощущение шаткости моей новой жизни. Не отстает от них и единственная телефонная розетка: из нее выпадают внутренности, и моя зыбкая связь с внешним миром болтается на двух плохо соединенных проводках и часто вообще прерывается. Хотя управляющий обещал поставить нормальную кухонную плиту, я вполне довольствуюсь маленькой плиткой с перегоревшей лампочкой включения. Внутренняя ручка парадной двери часто остается в моей руке. Пока мне удается возвращать ее на место, но торчащий стержень поддразнивает намеком на мою мать: невозможностью покинуть дом.