Читать «Обжалованию не подлежит» онлайн - страница 25
Анатолий Галкин
И вот тут Алла сочинила статью, которая прогремела по всей стране. Это был ее звездный час. Это было рождение оппозиционной журналистки Бакуниной – «Золотого пера России»… Потом были статьи про следствие, про суд, про гнев народа и про вину системы…
– Рихард, а почему твоя бабушка считает, что убийство Бакуниной связано с тем маньяком?
– Я тоже ее спросил… Она у меня с юмором. Она ответила одним словом – «Интуиция».
* * *
Котенков вел машину осторожно. Мешало перевязанное плечо. Оно не болело – оно заживало, но при этом ныло и назойливо чесалось.
Они выехали утром… Расстояние от Москвы до Шадринска было нормальное – не далеко, и не близко.
Муромцев ехал сзади, наблюдая за обстановкой… Они договорились, что каждые полтора часа будут сворачивать в лес и устраивать «Большую перемену» – разминаться, пить кофе и все такое прочее.
На первой же стоянке Котенков расслабился и начал говорить то, о чем молчал в больнице.
– Я знал Аллу очень хорошо. Мы с ней учились в одном классе… Она уже тогда выделялась из всех. Она искрилась, как сноп бенгальских огней… Очень яркая девочка! Все были влюблены в Бакунину.
– И вы?
– И я! А вы плохо представляете меня влюбленным мальчиком? И напрасно! Я, Павел Ильич, был очень симпатичным парнем… И куда все делось?
– Ну а как сама Бакунина к вам относилась?
– Как? Очень положительно… Мы с ней дружили!
– В каком смысле, Игорь Сергеевич?
– В том самом, Павел… У нас была любовь по полной программе. Ну, естественно, со ссылкой на возраст и неопытность… Так что – я для Аллы не чужой человек.
– А что было дальше?
– Дальше был выпускной вечер. Потом – проводы Бакуниной в Москву… Она поступила в МГУ, а меня забрали в армию. Вот и вся любовь!
– Неужели вы ее больше не видели?
– Видел, Паша!.. Двадцать лет назад она приехала, когда в Шадринске появился маньяк. Но у меня уже была жена и двое детей… Это совсем другая история!.. Поехали, Павел Ильич! Переменка кончилась.
Муромцев понимал, что давить на Котенкова бесполезно. Он сам все расскажет через день или два.
На следующих остановках Игорь Сергеевич не возобновлял воспоминания о школьных годах и о последнем приезде Бакуниной в Шадринск. Но зато Котенков вспомнил медсестру, которая в больнице делала ему последний укол.
– Странная она какая-то!.. Колола дольше, чем обычно, и все время спрашивала – когда уезжаю, куда, с кем, какой дорогой…
– Возможно, она спрашивала это машинально. Так – для поддержания беседы?
– Какая беседа, когда я лежал, выставив голый зад!.. Нет, Павел, я чувствую, что был у нее какой-то интерес… Вот какой?
– Приедем в Шадринск – там все узнаем.
– Узнаем… Это, если приедем…
Шадринск находился в стороне от основной трассы. За тридцать километров до города пришлось свернуть на тихое шоссе, большая часть которого проходила через лес.
Дорога нервировала Муромцева. Раздолбанный асфальт, постоянные повороты, высокие кусты у самой обочины… Если и делать засаду на бедного Котенкова – то это здесь!..
