Читать «Повесть о Демидке и медной копейке» онлайн - страница 3

— Может, помочь? — предложил дядька Степан.

— Сам управлюсь. Иди. Не накличь беды на свою голову.

Дядька Степан шагнул к двери. Отец остановил:

— Постой. Зачем к тебе Евлампий приходил?

— Кто его знает! Пришёл. Посидел. Глазами по избе пошарил. Про тебя рассказал.

— Чудно…

— Я и сам дивился. Или думал, не передам разговора?

Дядька Степан ушёл. Отец провёл ладонью по лицу. Словно стёр что-то.

— Ну, парень, может, с бабкой Анисьей останешься?

— Не… — хриплым голосом отозвался Демидка. — С тобой!

— И так не хорошо, — вздохнул отец, — и по-другому худо. Кабы мамка твоя жива была…

Шмыгнул носом Демидка. Не помнил он мамку. Померла, когда совсем маленьким был.

— Собираться надо, — сказал отец.

Ивашка Мартынов в деревне ещё не из самых бедных. Во дворе — конь. Невысокий, а резвый. И имя смешное — отец сам придумал — Лешак.

Запряг отец Лешака. Погрузил кое-какой скарб. Муку, что в доме была, и другое съестное. Натрусил сверху сена. Зашёл последний раз в избу, перекрестился на икону — так и осталась она висеть в красном углу.

Тихо, крадучись, выехали задами со двора. Отец спешил. На восходе заалело, словно кто принялся там раздувать большущий горн.

Свернули к кузне. Отец ударил топором по колоде, в которой крепко сидела наковальня. Колода развалилась. Погрузили инструмент. Отец тронул легонько вожжами коня:

— Пошёл!

— Куда мы теперь, тятя? — спросил Демидка.

— В Москву…

Как ни боязно было Демидке, радостно охнул:

— Верно?

Отец кивнул.

— А куда же мы повернули? — забеспокоился Демидка. — Москва разве в той стороне?

— Прямо нельзя. Искать будут. И первым делом на московской дороге.

— А мы их перехитрим! — обрадовался Демидка. — Да?

— Надо бы… — невесело ответил отец.

Демидке вдруг захотелось ещё раз посмотреть на свой двор. Оглянулся — что за диво? Возле двора — человек. На Евлампия похож.

— Тятя! — страшным шёпотом сказал Демидка. — А подле нашей избы кто-то стоит. Будто Евлампий!

Отец повернулся — Демидка чуть из телеги не вывалился.

— Где?!

Глянул Демидка, а возле избы никого.

— Вон там только что стоял!

— Привиделось, — сказал отец. — С испугу. Кабы Евлампий нас увидел, сразу шум поднял. Из деревни бы не выехали.

Всё ж Демидка нет-нет да и оглянется. Посматривал и отец. Всё тихо. Скоро деревня и вовсе скрылась за поворотом.

— Хоть гляди, хоть нет, — сказал отец, — ничего не увидишь.

Демидка согласно мотнул головой. И смотрел теперь только вперёд — туда, куда вёз их лёгкой рысцой верный конёк.

И того не знали Демидка с отцом, что возле их избы и вправду совсем недавно стоял первый Сычов помощник, Евлампий. Не ошибся Демидка. Не привиделось ему.

И кабы Демидка или отец оглянулись ещё раз, увидели бы непонятное: словно вторая заря на другой стороне неба, закатной, разгоралась.

С чего бы?

На лесной дороге

Стеной стоят вокруг Москвы густые леса. В их тени свистят и щёлкают на разные лады птахи. Проскачет торопливо зайчишка. Мелькнёт жёлтым пламенем лисица: берегись, мелкий лесной народ! Сам Михайло Иванович Топтыгин затрещит сучьями.

А иной раз и взовьётся на глухой поляне синий дымок. То таятся по укромным местам лихие люди.