Читать ««Боярское царство». Тайна смерти Петра II» онлайн - страница 104

Варвара рядом с ним выглядела простушкой — полноватая, круглолицая, к тому же имела склонность к веселью. Ей бы только детей рожать да радоваться жизни. Однако и в её судьбе вершителем стал отец. Яков Вилимович отчего-то спрашивал о дне её рождения — она сказала: родилась 11 сентября 1711 года. Звездочёт задумался и ответствовал: «Хорошие цифры 11 и ещё раз 11. К удаче это, и будет тебе, богатая невеста, привольная да счастливая жизнь. Ты родилась под созвездием Девы — хороший знак…»

Однако пока властвует Анна — не видать Варваре Петрушу своим мужем.

«У горькой беды нет сладкой еды»

Горькое зрелище открылось путникам, когда поднялись они на высокий берег реки Сосвы и вошли в ворота острога.

Городьба из длинных, заострённых вверху брёвен, острые колы, будто копья, отделяли острог от городка Берёзова…

Посредине площади высилось когда-то крепко, но без всякой красы построенное здание бывшего Воскресенского монастыря. Боковые пристройки, купола сгорели, и остался лишь остов — кубического вида домина, разделённая на комнаты-кельи. Оттуда пахнуло нежилым мрачным духом…

Ступив за порог трапезной, старый князь Алексей Григорьевич еле удержался на ногах. Братья тоже остолбенели, а сёстры завыли в голос. Когда же комендант указал каждому на его помещение-келью, то оказалось, что для молодой семьи — Ивана и Натальи — места не хватает.

— Что делать? У горькой беды нет сладкой еды, — заметил, видимо, посочувствовавший им комендант. — Подмогнём!

…Но вот и год миновал, и два, и три. Одни уже приспособились, другим (Катерине и Ивану) было худо.

Как-то сели на краю обрыва Иван со своей Наташей, и сказал он:

— Жизнь наша — что черепки разбитые.

Наталья вздохнула легко, прислонилась головой к его плечу и ответила:

— Сердечко моё, не надобно горюниться…

Не услышала, как снизу поднялась Катерина Долгорукая. С досадой и завистью смотрела она на обнявшихся:

— Всё милуетесь?

Наташа вскочила:

— Садись, Катеринушка!

— Я вам не Катеринушка!

— Да будет тебе, Катя! Здесь-то чего? — урезонил её брат. — Разве только моржи да гагары поймут царское обращение?

— Замолчи!.. Тьфу, дикий край! Слова сказать не с кем.

— Отчего же? Пойдём с нами к отцу Матвею, у него матушка славная.

Дунул ветер, Катерину передёрнуло, она повела плечом, зло глянула на свой полушубок и, уходя, бросила:

— Продали меня сродники мои. Да поглядим ещё, что станется со всеми, — и стала спешно спускаться вниз.

— Дай Бог и горе терпеть, да с умным человеком! — заметила Наталья, прижимаясь к мужу. — В радости так не узнать человека, как в горести.

Она знала: лишь неустанной заботой, вниманием, шуткой может укрепить его дух. Позднее в своих «Записках» она напишет:

«Истинная его ко мне любовь принудила дух свой стеснить и утаивать эту тоску и перестать плакать; и должна была его ещё подкреплять, чтоб он себя не сокрушал: он всего свету дороже был. Вот любовь до чего довела! Всё оставила: и честь, и богатство, и сродников, и стражду с ним и скитаюсь. Этому причина — всё непорочная любовь, которой я не постыжусь ни перед Богом, ни перед целым светом, потому что он в сердце моём был. Мне казалось, что он для меня родился и я для него и нам друг без друга жить нельзя. И по сей час в одном рассуждении и не тужу, что мой век пропал, но благодарю Бога моего, что он мне дал знать такого человека, который того стоил, чтоб мне за любовь жизнию своею заплатить, целый век странствовать и великие беды сносить, могу сказать, беспримерные беды».