Читать «Летописи Дорна. Белый воин» онлайн - страница 124

Главная палата, где собирался на трапезу весь род Тормов, а позднее и други верные, прозванные дружиною, по прошествии многих долгих зим была названа дружинной. Именно здесь решались и реклись главные заповеты и наказы ярловой вотчины.

В середине палаты стоял длинный широкий стол из твердого дерева, во главе коего и восседал сам ярл, а по бокам дружина его, а вернее все сотники и двое воевод. На совете, за длинным столом сидели также, местные и бежавшие от орды из других городищ, панны. Они составляли большинство заседавшего в этот час совета. Также рядом по правую руку от ярла тихой белой тенью, держа в правой руке своей резной посох, сидел Верхний друид Ваянар.

Совет затянулся. Начавшись рано утром и продолжавшийся вот уже несколько часов, зажиточные панны спорили, громко, перекрикивая, и перебивая друг друга, что делать дальше всему оставшемуся лоримскому народу. Сотники, некоторые только, что пришедшие с крепостных стен, молча хмурясь в бороды, попивали ульс, ожидая останнего ярлового слова.

Сам же Седовлас, будто не замечая того шума, который подняли разгорячившиеся панны, молча взирал на Стену Рез. На искусно испещренных резными картинками столбах его предки сражались, умирали, продолжали род, строили, растили, передавая созданное ими своим потомкам. Во главе семнадцати резных столбов стоял столб первого Торма. Последним же незаконченным, как и жизнь самого Седовласа стоял его собственный столб. Удастся ли закончить его? Или может уже завтра поглотит пламя поражения эту стену, а с ней и весь, ставший за эти дни таким немногочисленным народ лоримов?!

От тяжких дум отвлекло гробовое молчание в палате. Не было слышно споров и ругани паннов, недовольного сопения сотников — все взоры были обращены на задумавшегося ярла. Икер незаметно ухмыльнулся в бороду. Вот они хвалёные члены Сейма. Бьют себя в грудь кулаками, рвут одежды на груди, а как решения тяжкие принимать так все и замолкли. Никто не хочет взваливать судьбу лоримов себе на плечи. Верно, говорят, что рождается правитель с тяжкой ношей на сердце о доле народа своего. Вот и сейчас совет сидел за длинным крепким столом и с надеждой и вопросом глядел на своего правителя.

Оглядев твердым взглядом, успокоившихся паннов, ярл властно произнёс, рядом сидящему, Торли:

— Снаряди Змея и Гарону, пусть идут вдоль брега и собирают уцелевший люд. Не может быть такого, что б выжило так мало.

Невольно вспомнилась Наюшка родимая. Где сейчас дитятко милое? В гибель дочери ярл не хотел верить, да и Ваянар обнадёжил. Хоть и выживает из ума старец, постоянно проповедуя о Белом вое, всё же хотелось горюющему ярлу надеяться на чудесное избавление Анаи.

— Что же ты ярл такое удумал? — перебивая Икера, вдруг вскинулся, Велим Красномов, один из самых влиятельных паннов Мирольма, ближайший советник Рыжебородого и давний противник Седовласовых предложений в Сейме. Икер знал, что именно этому разжиревшему и обогатившемуся на милостях конунга панну, он должен был быть благодарен за постоянные провалы создания общего войска, да и многих других нововведений. Если бы Сейм тогда принял, все идеи Седовласа, то, верно, не дошла бы так далеко в глубь орда таркская. Только поздно уже говорить или думать об утерянном, не вернешь более ушедших за Берег. Нужно мнить, как сохранить людей, доверившихся ярлу.