Читать «КНИГА РЫБ ГОУЛДА» онлайн - страница 42

По прошествии четырёх дней после бегства из Лонсестона я безнадёжно заблудился и повстречал некоего Тома Вивёра по кличке Рыкун. Во время первой же ночёвки он стал оказывать мне неподобающие знаки внимания, но присмирел, когда я велел ему оставить меня в покое; правда, отказ мой не слишком его обескуражил: он заявил, что на самом деле я вовсе не в его вкусе и вообще ему больше нравятся нежные мальчики.

Когда же на следующий день после полудня нас обстрелял отряд китобоев, запасавшихся пресной водой, мы направились в глубь острова. Сперва шли по звёздам, но затем небо заволокло тучами, и нам в конце концов пришлось устроить стоянку на вершине скалистого кряжа. Там было полным-полно мух, но мы не знали, в какую сторону идти, и слишком устали. Мы спали как убитые. А когда взошло солнце, обнаружили, что приманкой для мух служил труп чёрной женщины, лежавший не более чем в ста ярдах от места, где мы заночевали.

Её пригвоздили к земле, изнасиловали самым ужасающим образом, а затем оставили умирать. Некоторые части её тела казались совсем белыми и блестели в лучах солнца от множества облепивших их шевелящихся личинок. Рыкун принялся завывать и визжать, как баба. Он повёл себя точно дикое животное, и прошло немало времени, прежде чем мне удалось заставить Рыкуна прекратить его кошмарный плач по умершей.

Наступившую ночь мы провели в молчании у едва теплящегося костра: слишком напуганы были, чтобы подкладывать в него ветки потолще, и обходились тонюсенькими прутиками. На следующий день мы вышли на более открытую местность, напоминавшую загородный парк, под небом настолько широким и синим, что оно походило на великолепную китайскую чашу, окрашенную кобальтом, — подобного неба я никогда не видал в Старом Свете — оно казалось таким хрупким, будто в любой момент могло расколоться, осыпаться мириадами осколков и обнажить нечто жуткое, доселе скрытое потоками струящегося с него света.

Запах гари, что исходил от догорающей пастушеской хижины, мы почуяли задолго до того, как увидели сами остатки этого лубяного дома, обмазанного глиной; возле пепелища лежал обуглившийся труп его хозяина, который сосед и товарищ выволок из огня на куске бересты; теперь этот последний сидел рядом и горько плакал. То был свободный поселенец, недавний каторжник, который, выйдя на свободу, завёл нехитрое хозяйство в соседней долине и порою наведывался к своему приятелю-пастуху, земляку и единоверцу. На сей раз он пришёл слишком поздно: дикари пронзили того копьём прямо в хижине, а затем подожгли скудный домишко, оставив хозяина гореть заживо. Когда подоспевший сосед выстрелил по нападавшим, те разбежались. Он указал на поваленное дерево, за которым мы увидели мёртвого туземца. Поселенец никогда никого не убивал прежде, и было неясно, что более огорчает его: смерть друга или убийство туземца. Через семь дней после того, как я вышел из Лонсестона, мы набрели на Клукаса, человека дикого вида и жестокого нрава, работавшего на свободного поселенца Бэтмена и помогавшего тому устраивать облавы на дикарей. Клукас мог, по его словам, лопотать по-ихнему, чему выучился в те времена, когда ещё промышлял охотою на тюленей, и кое-что знал об их жизни. Мы были совсем беззащитны и к тому же опять заблудились. Клукас имел пистолет и мушкет, которые словно выставлял напоказ; у него были мука и мясо кенгуру, коими он пожелал с нами поделиться, и он знал, как добраться до Хобарта. Одет он был как одевались в ту пору многие разбойники, в изобилии населявшие Землю Ван-Димена: в грубо выделанные, а скорей всего, просто содранные с туши кенгуру и сумчатого волка шкуры, едва скреплённые одна с другой редкими стёжками, и шапку из волчьей лее шкуры на косматой голове. Он с воодушевлением рассказывал, как, следуя указаниям Бэтмена, выследил дикарей по огням на стоянке, застрелил дюжину или более черномазых, а потом зажарил мошенников на их собственном же костре. Но, заявил наш новый спутник, он вовсе не зверь, как иные зверопромышленники, которых он встречал на островах в Бассовом проливе, вроде Мунро, что однажды у него на глазах отрезал у своей женщины по имени Джамбо кусок бедра и уши, а после заставил её съесть их в наказание за попытку сбежать. Когда мы рассказали ему о туземке, распятой на земле, он задумался на секунду, будто вспоминая о чём-то, и пояснил со смехом, что некоторые местные девки бывают настоящими амазонками и заслуживают то, что получают.