Читать «Фрэнк Синатра: Ава Гарднер или Мэрилин Монро? Самая безумная любовь XX века» онлайн - страница 154

Нанес визит лишь через полгода — попал в Лондон конечно же по делам, но хоть не забыл зайти.

— Что-то тебя не видать на светских тусовках, — хмурился он, отмечая изменения: Ава поникла, зеленые глаза погасли. В лице — одутловатость и тоска пьющего человека. Боже, куда все подевалось? Фрэнк поморщился и соврал: — Выглядишь отлично.

— Советуешь выбираться на тусовки? Да ты за кого меня принимаешь! Я не Лорен Бэколл — вездесущая старая коза! Проводит дни в салонах красоты, часами сплетничает по телефону, закупает горы нарядов… Чтобы затащить в постель очередного жиголо или вечерок потолкаться среди знаменитостей. Мне-то зачем ваши гулянки? Разве я кому-нибудь интересна? Давай лучше выпьем. — Ава достала новую бутылку виски, высыпала в антикварную испанскую вазу пакет воздушной кукурузы. Вялые движения, растянутый свитерок, тапки со свалявшейся меховой опушкой. Взгляд в пустоту.

Казалось, ничто не могло вывести ее из состояния вечной скуки.

— Ты кинозвезда, и очень яркая. Тебя и сейчас приглашают на хорошие роли…

— Что за ерунду ты несешь, милый? Какая глупость — «кинозвезда»! Что за идиот это придумал? Недавно мне предложили сыграть роль «шикарной, богатой, но одинокой женщины». Как тебе это нравится?

— Не понимаю, что тебя возмущает?

— «Вы что, издеваетесь? Да я играю ее всю жизнь!» — вот что я им сказала. Всю жизнь — богата и одинока.

— Наверное, ты и вправду была слишком красива для нашего мира. И здорово наивна. Твой принцип «все или ничего» — это же путь к банкротству. Бегство от трудностей! Нежелание бороться! И скука! Как хочешь, мне этого никогда не понять!

— Ой, ой! Меня учит сам Президент шоу-бизнеса! Мистер Удача!

— Я всего добился сам. И если ты скажешь, что мне помогали, то помогали именно потому, что я такой! А не поджавший хвост лузер, оплакивающий в углу свои неудачи! — Фрэнк завелся, мечась по комнате. — И мне никогда не бывает скучно! Тяжело, больно — да. Но скучать — извини…

— У тебя есть любимое дело.

— А у тебя кино! — Он, конечно, хотел сказать другое: если она не бросит пить, то кино будет закрыто для нее навсегда.

— Кино? Пс-с… Ты думаешь, я понимаю что-нибудь в кино? Думаешь, оно для меня что-то значит?

Как ему хотелось хорошенько встряхнуть ее, выбить всю эту меланхолию, бутылочную тоску… Фрэнк сделал два глубоких вздоха и лишь покачал головой:

— Я все еще плохо знаю тебя, Ава.

— Арти сказал однажды, что боготворит мое тело и ненавидит душу. Ненавидит, а?.. За что? Разве я злодейка?

— Твою душу втиснули в чужую одежду. Платье с маками Люси — это твое родное, в нем ты могла быть сама собой — дурачиться, посылать к чертям, плясать на столе босой и говорить, что взбредет в голову.

— А на меня напялили королевский венец… — Ава пальцем развозила по столу лужицу вина, потом вытащила из вазы нарцисс и положила венчиком в лужу: — Пусть тоже пьет. Я поняла, в чем дело: в короне нельзя говорить, что взбредет в голову, и дурачиться. Верно?

— Ты не королева и не простушка. — Фрэнк стиснул кулаки. — Ты совершенно особый зверь. Гибрид. Смесь королевы с Золушкой, голливудской шлюхи с деревенской девчонкой, хранящей девственность. И вот эта невероятная смесь, обманчивая, зыбкая — дурман! Дурман, от которого все мучаются, и ты сама прежде всего.