Читать «Фрэнк Синатра: Ава Гарднер или Мэрилин Монро? Самая безумная любовь XX века» онлайн - страница 15

— Спасибо за совет, босс. Примем к сведению. — Фрэнки демонстративно раскланялся. — Да, учитель! Ты б писсуары починил. В клозете потоп и газовая атака. Похоже, твоим клиентам моча в голову ударяет. Бьют тебя, видать, не зря. И будут бить!..

Тем же вечером Фрэнк поссорился с Бено и подрался с Престо. Разнимавшему их Санни разбили нос, и теперь, с поврежденной щекой и травмированным носом, этот добродушный толстяк походил на бандита.

Фрэнк ненавидел всех. Было ясно: карьере певца пришел конец.

«Жизнь улыбается. А что ей остается, когда смеемся мы?»

«…Шел Фрэнк по шоссе… Фрэнк шел по шоссе… шел Синатра по шоссе и шептал: «О, Боже! Почему искусство тут на говно похоже?..» Он шептал, что контрабас вроде писсуара. Словно конь со страху вдруг обоссал гитару…» — На нервной почве хорошо сочинялось. В свете луны блестела лента шоссе, к ней пугающе подступал темный лес. Фрэнк шагал прочь от городка, в мотеле которого осталась тройка его друзей. Нет, врагов! Уродов! Три года мечтаний, распевок, шлифовки звучания пошли к чертям. Хватило одного выступления, дабы понять — Железная До, как всегда, оказалась права.

Насовав уезжающим гастролерам кульков со снедью, она прослезилась, но все же не удержалась — лягнула колесо отъезжающего автобуса и крикнула сыну вслед, перекрикивая фырканье мотора: «Можешь не возвращаться, засранец! Я не буду ждать, когда тебя шуганут под жопу!»

…Фрэнк шагал под звездами и молился о том, чтобы Господь никогда больше не позволял ему петь. Ну разве на свете больше нечего делать? Завтра же он найдет себе другое занятие. Будет работать в конторе с девяти до пяти и жить, как нормальный человек. Да, как нормальный!

— Деньги забыл! — Его догнал запыхавшийся Санни. — Бегаешь ты, как лось, я все жиры растряс. Думаешь, мы совсем скурвились, гонорар зажмем? — Он протянул солисту зажатую в потной ладони десятку.

Возвращались они вместе. Фрэнк обнимал за плечи плакавшего от радости толстяка.

На следующий день «Четверка» выступала в приличном клубе в зале для дансинга. Вертелся зеркальный шар, нарядные куколки танцевали возле самой сцены и посылали артистам воздушные поцелуи. После выступления девчонки буквально атаковали музыкантов. В их гостиничном номере до утра не утихало веселье.

«Пожалуй, игра стоит свеч…» — думал Фрэнки, засыпая рядом с рыжей пампушкой, показавшей ему в постели высший класс.

Вскоре женское внимание — восторги, улыбки, флирт и конечно же секс стали своего рода допингом, дающим силы и энергию на новые выступления. Фрэнк заметил, что его пение действует на прекрасный пол одурманивающе. Со временем он понял, как надо подавать ту или иную песню, где подпустить лирики, где затянуть паузу и вести мелодию мягче, так, словно шепчешь на ушко в постели: «Красотка моя, луна над нами, прижмись теснее и послушай мой блюз…» Синатра и не заметил, как сыграло ему на руку отсутствие хорошего музыкального слуха — он пел мимо нот, и с годами такое исполнение стало его «фирменным знаком». А слабый вокал с лихвой компенсировался искусством сводить с ума женщин.