Читать «Реанимация Записки врача» онлайн - страница 24

Прошло почти два дня. По коридору шел молодой, очень красивый рентгенолог и держал за уголок еще мокрый снимок. Он шел мне навстречу и весело ухмылялся: «А вы оказались правы, что на компьютер послали, — глядите, какая «туморяга» (опухоль на сленге) нарисовалась». Я посмотрел и ахнул. Вся левая теменная доля была придавлена плотной опухолью. «Старая менингеома, доброкачественная, лет пятнадцать росла и процветала, — веселился рентгенолог Виталий, — там, в отделении, все забегали, засуетились — такую «бандуру» проворонили. Николай Иванович чуть сушкой не поперхнулся».

Я пошел в отделение. Никто там не забегал, так, немного сконфузились, и то старые опытные врачи. Заведующий отделением помотал головой, как конь, фыркнул и сказал, что на такую опухоль лезть опасно, очень сильное смещение (дислокация), последствия удаления непредсказуемы. Он не берется при всем своем опыте. Надо обращаться к директору.

Я и обратился. Мы многие годы вместе работали, еще с юных лет. Он долго рассматривал томограмму, кряхтел, цокал языком и потом сказал своим глухим голосом: «Я так устал оперировать своих однокашников, каждый месяц попадается кто-то. (Она тоже сорок лет назад училась с ним в одной группе и даже была старостой — аккуратно отмечала, кто ходит на лекции, а кто сачкует.) «Ладно, передай, пожалуйста, чтоб ее готовили на следующей неделе, я потом скажу точный день».

Стали ее готовить — уменьшать отек мозга гормонами, капать в вену электролиты, и тому подобные дела. Она очень удивилась предстоящей операции: «Зачем?» Я как мог объяснил. А она выговорить слово «менингеома» не могла, слишком сложно. Хотя в своей трудовой жизни касалась многократно этой проблемы, клиника менингеомы ей была хорошо известна. Вот так эта самая доброкачественная опухоль «добивала» ее.

Однако в мозгу еще оставались какие-то социальные вопросы: она потерла большим пальцем по указательному — «деньги, мани». «Какие же деньги? Ты ведь будешь оперироваться в своем институте, здесь проработала всю жизнь. И оперировать будет директор — ни о каких деньгах и речи быть не может, успокойся». Она закрыла глаза, полежала, потом всхлипнула.

Крупные слезы скатились вбок, к ушам, и там застряли. Я их утер салфеткой и пошел к себе.

Директор оперировал блестяще — быстро, аккуратно, изобретательно обходя крупные сосуды, прижигая лишь мелкие, не травмируя никаких важных тканей. Одно слово, виртуоз. Ни возраст пациентки, ни тем более возраст опухоли его не смутили нисколько. Он с ними разобрался лихо и уверенно. Мастер! Во время такой операции получаешь эстетическое наслаждение. Помогал ему тоже профессор, заведующий отделением, тот, который мотал головой, старый товарищ, он предугадывал каждое его движение. Молодец. А того юнца, который только бредил операциями, а сам писал: «Статус идем», не взяли. Директор просмотрел историю болезни, наткнулся на его «вдумчивые» записи, шмыгнул носом, пожал плечами и ничего не сказал.