Читать «Последний пожар» онлайн - страница 61

Бабушкин по рекомендации журналиста Володи Ширяева пытался поступить в этот уникальный вуз, но подвёли знания русского языка. Не мудрено. В лесном посёлке кое-как окончил вечернюю десятилетку. Сезон отработал в лесничестве пожарным сторожем, а мог бы закончить Лесную академию, но попал в лесотехникум, должен был выпускать карандашную продукцию или спички, но родина попросила её защитить. Пришлось надеть форму, расстаться с мечтой о конструировании удобной мебели, а год строить разные объекты. Генералом не стал, правда, и не хотел. Придирчивые медработники госпиталя послали его домой, забыв назначить даже символическую пенсию, так как Вадим по совету таких же травмированных, как и он, отказался от хирургического вмешательства в разрушенный молодой позвоночник. Судьба испытывала, толкая то в одну сторону, то в другую. Чья-то рука направляла Вадима туда, куда не думал идти, всё же привела к той единственной дороге, по которой он должен продвигаться, не сворачивая.

2.

Время летело незаметно, Вадим ковырялся в своей памяти, но ничего по третьему вопросу не мог выцарапать. Память не выдавала даже куцей информации о танкере Дербент. Читал ведь. Давно. Сюжет забыл…

– Кто готов? – раздался металлический голос Рудневой. Вадим ощутил на себе преподавательский твёрдый взгляд, но голову не оторвал от листа, продолжая писать какие-то глупости. Студенты притихли, как мыши в кладовой, услышав шаги кота. Отдельные заочники хотели сдавать свой облегченный багаж знаний именно бабушке – милой и доброй, понимающей, что этим тёткам и дядькам не нужна стипендия, что они что-то написали, а некоторые – публиковались в газетах, журналах и даже в издательствах. Учатся они в этом вузе, не потому что очень хотят, чтобы их научили правильно писать романы и повести, а просто так повелось, что нужно иметь документ о высшем образовании. Им понятно, что опытные писатели на смогут им дать навыки ремесла, но подскажут, как не стоит делать, пытаясь что-то кому-то рассказать.

Эти честолюбивые поэты и прозаики спешат заявить о себе. Прокукарекав единожды, пытаются петь дальше, но всех ли услышат сегодня, завтра. Посмертная слава хороша, но хотелось бы при жизни увидеть свои книги на прилавках, в руках друзей и любимых. Они работают, спешат в издательства. Рукописи отвергают. Литераторы не бросают своих устремлений, верят в звёздный час. Жизнь проходит мимо окон, перед которыми, не глядя в гущу событий, стареют над рукописями они, отравленные ядом честолюбия, забыв обо всём на свете. Крупицы таланта постепенно тают, как угольки затухшего костра, покрываются пеплом, пропадая. Тогда приходят злобность и отчаянье, запой и разорванная психика. А ведь мог быть хорошим инженером, прекрасным отцом. Не ту подкинула судьба дорогу, не по нужному пути покатилась тележка жизни… Что делать? Кого винить? Не пошла масть… Почему не писал о рабочем классе? Почему не восхвалял дорогую действительность, её стройный порядок и счастливые майские колонны. Зачем показывал отрицательные явления? Советовали, вступай в партию, говорили, пиши чисто и просто? Мудрил. Умнее всех хотел показаться? Кто ж будет издавать такие книги. Какой редактор хочет получить по шапке за твой роман, за повесть, которая идёт в разрез с истинным курсом страны? Только глупый. Он знает, что тираж изымут, сдадут в макулатуру, а ему придётся долго искать работу…