Читать «Последний пожар» онлайн - страница 49
Владимир Марченко
– Чего, Сибулонец, шьёшь? – углубляя окоп, спросил Панькин.
– Наживки на танки, – ухмыльнулся Пётр. – Где я мины видел?
– Ну, ты Архимед. Я – не сообразил…
– Чего не сообразил? – теперь удивился Ивкин.
– А то. Мину ударь по капсюлю, кидай, как гранату. Не хуже противотанковой. За милую душу можно танк подорвать. Голова у тебя, Петя. Зачем тебе клубочек понадобился?
– Смотри. Я в противогазную сумку накладываю мины, привязываю «эф-1». Как только танк наезжает на сумку, дергаю, чека освобождается и взрывается граната. Мины детонируют. Танк опрокидывается. – Объяснил Ивкин.
– Танк ещё должен наехать.
– Вон там поставим разбитую пушку. А мины поставим веером. Они к мосту рвутся. В Вену хотят проскочить. А если мне будет «некогда», так ты стрельнешь по мешку.
– Незнаю, Петя, незнаю. Ты нитки делай вдвое. Крепче. Гранаты надо пособирать у соседей. Вон сколько полегло. Чьи-то дети…
– Сколько твоих? – поинтересовался Титичкин. – Запиши, комсорг…
– Не считаю. Некогда. Чем хвастать? Трудно промахнуться. В рост идут. Вон флагами замахали. Похоронная команда. У них обед. Наша кухня и перловки не сварила. Дядя Яша опять не варит кашу.
– Снаряд попал в поддувало. Контузило повара, – сказал замполит Левинсон, – сейчас раздадут по отделениям ВТС – «водка, тушенка, сухари».
– У меня от ржаных сухарей изжога, – сказал маленький солдатик с двумя медалями «За отвагу». – Кто мою водку возьмёт на постой за кусок сала?
– Тушёнка бийская? – спросил Ивкин.
– Обрадуешься. Второй фронт. Сосиськи. Сладкие. Привыкай, славяне, – пробурчал Титичкин. – Взводный! Остаёшься за меня, комбат вызывает. Комсорг собрание хочет провести с Левинсоном. Не глупите без меня.
Мальчишки из похоронной команды, видя вывернутые карманы убитых, ругались в сторону обороны батальона, покрикивая:
– Иван, зачем часы брал? Ешь суп. Дети часы получат отцовы. Детей обворовал, Иван.
– Кто наших детей топил, гадёныш? На Ладоге. Пароходы с красными крестами были. Я вам припомню, – выкрикивал Ивкин.
– Капут Гитлер! Иди сюда, ком, ком. Не сдашься, Сидор всех перестреляет, – дурачился взводный Иван Лопаткин. – В Берлин идём. Бросай автоматы, пацаны.
– Что за болтовня? – пришел Левинсон и комсорг Тимошин.
– Агитируем, чтоб сдавались, – пояснил маленький солдатик с двумя медалями. – Не понимают… Ни шиша…
6.
Подкатившие по пыльной дороге четыре зенитных установки с прожекторами, электростанцией и прочей противовоздушной мурой плавно скатились в глубокий кювет и ударили по танкам и пехоте в самый критический момент. Два танка загорелись. Самоходка, расстилая гусеницу, крутнулась и замерла. Залёгшие немцы получили приказ сдаваться, подняли огорчённо руки. Скорострельные зенитные орудия, установленные на платформах тягачей, выползли на дорогу. Из кабин, из будок высыпали на дорогу женщины.
– Девки, – радостно ощерился губастым ртом младший лейтенант Титичкин, зажимая чернеющую от крови гимнастёрку на плече. – Ну, молодцы. Вот помощницы. Влупили, так влупили.