Читать «Последний пожар» онлайн - страница 26

Вода холодна и вкусна. Могла сравниться с той – из Холодного ключа, за Светлым озером. Пихтовый лесок молод и чист. Ещё не возникло буреломов, не видно гниющих старых стволов. Ручей образовывал небольшие промоины, булькал, перебираясь с камня на камень. Колька искал промоину, в которой могли быть опавшие хвоинки. Он уже налил в термос ледяной воды. Выбирал хвоинки, застрявшие в камнях. Рука замёрзла. Думал о Кате, о её странных вкусовых ощущениях. Она последние месяцы мечтательно представляла, как будет рвать яблоки, есть дыни, говорила Кольке, что даже во сне видит себя среди яблоневых деревьев, у которых белые берёзовые стволы. И вот всё ей кажется почему-то пресным и отвратительным. Николай пытается ободрить её, предлагая домашний сыр, мёд. Ему непонятно, отчего может такое случиться с человеком. Ему жалко свою милую добрую Катеньку. Нина Даниловна понимает её и сочувствует. Спокойно относится к желанию снохи, называя его почему-то святым.

Сапожников торопливо сбежал с каменистого склона к автомобилю, но Ирины в нём не оказалось. Поставил термос, закрыл распахнутый багажник. Замёрзшая кисть горела. Он приготовился ехать, но Ирины не видно. Забеспокоился. Осмотрелся. Увидел в траве след. Торопливо пошёл. У небольшого камня ручей образовал озерцо. Старое кострища. На ветках берёзы покачивались выцветшие разноцветные ленты. Вот почему она показалась ему странной. На расстеленном брезенте лежала Ирина и загорала. Рядом с ней стояла сумка, одежда. Он боялся двинуться, полагая, что женщина устала и хочет отдохнуть. Её лицо закрывала синяя клетчатая косынка. Ему казалось, что видит картину, написанную большим мастером.

На серой брезентовой палатке лежит женщина, освещённая солнцем. Звучит ручей и хор птиц, прославляют осенний день бабьего лета. Он бы мог разбудить Ирину, сказав, что пора ехать, но почему-то не делал этого. Стоит среди стеблей травы, среди цветов, не может двинуться. Минут пять он стоял очарованный. Медленно начал обходить прямоугольник брезента, стараясь не смотреть на спящую. С мягким хрустом лопались сочные стебли, брызгал сок, вспрыгивали редкие кузнечики. Помимо его воли глаза гладили лежащее тело. Отворачивался, но не мог отвернуться. Голос Ирины оказался обвалом в горах, но говорила она тихо:

– Садись. Будем обедать. Что-то устала, – потянулась к сумке. – А ты как?

– Набрал, – с трудом произнёс Сапожников, усаживаясь на краю брезента. Ирина расстелила перед ним полотенце, принялась выкладывать на него пирожки, кролиное мясо, помидоры и литровую бутылку с чем – то рубиновым. Её движение плавны и уверенны. А узкие полоски материи при этом открывали незагорелые места. Колькины глаза они слепили, он с трудом отводил их, но они, как компасная стрелка возвращались, не слушаясь.

– Здесь мы костёр жгли. А вон туда ходили целоваться с Димой. Это было в первый раз. Хлеб забыла в спешке, но есть пирожки. Что с тобой? – притворно спросила Ирина, прикладывая мягкую ладонь к его лбу. – Температура. Уж не простыл ли ты, мой Димочка. Ешь. О чём задумался? Не пойму. Ну – ка, ну – ка. – Она потянулась к его лбу и коснулась губами – Повышенная температура. Надо полечиться.