Читать «Смертельно опасно» онлайн - страница 5
Кэти Райх
Да, «Фрискиса» ему следовало заготовить побольше.
Я обошла стол.
Левая височная и теменная кости Ферриса странно расходились. Хотя я не могла видеть затылка, было очевидно, что сзади по голове ему нанесли сильный удар.
Натянув перчатки, я двумя пальцами ощупала череп. Кость промялась, как глина. Только кожа головы удерживала развернутые части вместе.
Я опустила голову ниже и изучила лицо.
Сложно было даже представить, как Феррис выглядел при жизни. Левая щека размокла, в воспаленной кровавой каше виднелись обломки молочного цвета.
Несмотря на разбухание и мраморность, с правой стороны лицо Ферриса осталось совершенно нетронутым.
Видимо, жара и гнилостный запах помешали кошкам поработать как следует над этой частью трупа.
Я поняла, почему Ламанш нуждался во мне.
— На левом виске имелась открытая рана?
— Oui. И еще одна — на затылке. Разложение и вздутие сделали невозможным установить траекторию полета пули.
— Мне понадобится полный рентгеновский анализ черепа, — сказала я Лизе.
— Направление?
— Под всеми углами обзора. И еще нужен сам череп.
— Невозможно, — оживился четвертый наблюдатель. — У нас имеется соглашение.
Ламанш поднял руку, затянутую в перчатку:
— Я уполномочен установить истину в этом деле! Вы дали слово, что не станете чинить препятствий.
Серо-желтые лица мужчин покрылись розовым румянцем.
— За исключением крайней необходимости, — добавил Ламанш.
Четвертый присутствующий повернулся к мужчине слева. Тот задрал подбородок. Ламанш повернулся ко мне:
— Доктор Бреннан, вы будете продолжать исследование черепа и уцелевших костей прямо здесь.
— Простите, доктор Ламанш…
— Если это невозможно, просто составьте протокол.
Ненавижу, когда мне диктуют, как надо работать. Терпеть не могу, когда нет информации и не используются оптимальные условия.
Впрочем, я очень люблю и уважаю Пьера Ламанша. Он лучший патологоанатом, которого я когда-либо знала.
Я покосилась на босса. Тот незаметно кивнул. Тогда я перевела взгляд на лица, склонившиеся над Авраамом Феррисом. В каждом отражалась вековая борьба веры против прагматизма. Тело как храм. Тело как каналы и нервные узлы, как моча и желчь.
— Конечно, — пробормотала я. — Позовите, когда будете готовы к снятию скальпа.
Я посмотрела на Райана. Он подмигнул — как любовник, а не как полицейский.
Неизвестная женщина все еще плакала, когда я покидала отделение аутопсии. Спутник — или спутники — вели себя тихо.
Не хочу сострадать кому-либо лично.
Я часто была свидетелем несчастья. Снова и снова присутствовала при лобовых столкновениях оставшихся в живых с их изменившейся реальностью. Еда, которой не с кем поделиться. Разговоры, которые уже никогда не состоятся. Книги, которые некому почитать вслух.
Я видела боль, но не предлагала помочь. Я — аутсайдер, посторонний. Человек, чье болезненное любопытство удовлетворяется созерцанием пострадавших в аварии, на пожаре, в перестрелке. Я — воющая сирена, или натягиваемая желтая лента, или молния на мешке для трупа.
Я ничего не могу поделать. И ненавижу свою беспомощность.