Читать «Три д"Артаньяна» онлайн - страница 15

— Странно, — проговорил он, — странно, я до сих пор не вижу на стенах белого знамени и не слышу сигнала, оповещающего о сдаче.

И он бросил на крепость еще три сотни свежих солдат, которых повел в бой полный решимости офицер, получивший приказ пробить в крепостной стене еще одну брешь. Затем, несколько успокоившись, он снова повернулся к посланнику Кольбера; тот все так же стоял возле него с ларчиком наготове.

Д’Артаньян протянул уже руку, чтобы открыть его, как вдруг неприятельское ядро выбило ларчик из рук офицера и, ударив в грудь д’Артаньяна, опрокинуло генерала на ближний бугор. Маршальский жезл, вывалившись сквозь разбитую стенку ларчика, упал на землю и покатился к обессилевшей руке маршала.

Д’Артаньян попытался схватить его. Окружающие надеялись, что хотя ядро и отбросило маршала, но он, по крайней мере, не ранен. Надежда эта, однако, не оправдалась; в кучке перепуганных офицеров послышались тревожные возгласы: маршал был весь в крови; смертельная бледность медленно покрывала его благородное, мужественное лицо.

Поддерживаемый руками, со всех сторон тянувшимися к нему, он смог обратить свой взгляд в сторону крепости и различить на главном ее бастионе белое королевское знамя; его слух, уже не способный воспринимать шумы жизни, уловил тем не менее едва слышную барабанную дробь, возвещавшую о победе.

Тогда, сжимая в холодеющей руке маршальский жезл с вышитыми на нем золотыми лилиями, он опустил глаза, ибо у него не было больше сил смотреть в небо, и упал…»

Красивая история! Однако, вопреки утверждению Александра Дюма, реальный д’Артаньян не успел стать маршалом. На самом деле это звание получил его родственник (двоюродный брат по материнской линии) Пьер де Монтескью, граф д’Артаньян. Этот человек более двадцати лет служил во Французской гвардии, участвовал во многих сражениях и в 1696 году стал генералом. Маршальский жезл был ему вручен 15 сентября 1709 года, то есть через много лет после смерти нашего д’Артаньяна.

Придворный историограф короля Поль де Пеллиссон-Фонтанье записал 26 июня 1673 года:

«Невозможно выразить, в какой степени все сожалели о нем, и в особенности король, который многократно говорил об этом с большим уважением и горестью».

Третьего июля в королевском шатре опять вспоминали о храбром гасконце. «Король, — сообщает де Пеллиссон-Фонтанье, — говорил исключительно хорошо о господине д’Артаньяне и особенно восхвалял его за то, что он почти единственный человек, который сумел заставить людей любить себя, не делая для них ничего, что обязывало бы их к этому».

Среди отважных мушкетеров не было ни одного, кто не сожалел бы о своем любимом командире.

В «Мемуарах» графа Каррэ д’Алиньи можно прочитать:

«Мало кто стал бы участвовать в столь опасном предприятии, в котором он принял участие, однако при том положении вещей, вопреки всему, что говорят придворные, будто бы это похоже на безрассудство юнца, именно великая доблесть господина д’Артаньяна и бравых мушкетеров принесла королю Маастрихт, и Его Величество написал письмо королеве, упоминая его в следующих выражениях: „Мадам, я потерял д’Артаньяна, которому в высшей степени доверял и который годился для любой службы“».