Читать «Убей или умри! Оскал «Тигра»» онлайн - страница 75

— Если он нас всех под трибунал отдаст, — успокаиваю его я, — ему свою жопу самостоятельно защищать придется. А он этого вряд ли хочет.

Все смеются, а Нойманн спрашивает фельдфебеля:

— И что с нами будет?

— Люди еще прибывают, много раненых. Нас, скорее всего, пополнят личным составом или же передадут в другие роты. А пока чистим перышки, ждем кухню и дальнейших распоряжений.

— Обед будет?! — удивленно присвистывает Нойманн.

— Обещали.

— Хорошая логика у фон Хельца, ничего не скажешь, — не может успокоиться Нойманн. — Мы должны были там все до одного подохнуть, и русские все равно бы заняли нашу позицию. В чем смысл, откуда это баранье упорство? Чего он добивается? Скотина!

— Я так думаю, — вставляю я, — мы живы, и это главное. Займем тут оборону, и здесь уже будем держаться. Наверняка сейчас сюда подтянут и другие силы, дополнительные резервы.

— Возможно.

Признаться, я лично ни во что это не верю. Никто к нам на помощь не идет, мы тут одни, как на необитаемом острове. Надо рассчитывать только на себя и никого больше. Я к этому привык, и с детства надеюсь только на себя, но остальные? Умереть за никому не нужный клочок земли, что может быть печальнее…

— Пойду проведаю тут кое–кого, — поднимаюсь с земли и подхватываю карабин. Я надеюсь увидеть капитана Калле, если он еще туг. Может, он знает что–то большее.

Калле оказывается цел, невредим. Он возится с новобранцами. Выстроил их и отчитывает за внешний вид на потеху ветеранам. Заметив меня, улыбается и жестом просит подождать. Устраиваюсь поудобнее, усевшись на бревно рядом с другими «зрителями» и подключаюсь к просмотру «концерта».

Капитан начинает вешать юнцам такую лапшу на уши, что даже я открываю рот. Он вещает им о долге и чести, о защите Отечества, о солдатском товариществе. Все нормально — он поднимает их боевой дух. Иначе они давно разбежались бы по лесам, надеясь вернуться к маминым юбкам. Правильно он тогда мне говорил, что без веры солдат не солдат. Хотя какая там вера! Калле в данный момент создает перед этими детьми иллюзию, играет на чувстве патриотизма. Но такая уж у него работа. Ветераны, слушая всю эту чушь, лишь угрюмо ухмыляются.

— Вольно! Разойдись! — командует наконец он, и новобранцы опять превращаются в кучку испуганных детей.

— Вот он, герой! — радостно приветствует меня Калле. — Как дела?

Молча отдаю честь. И так все понятно по моему виду.

— У меня, Курт, к тебе разговор есть. Пойдем вон за тот стол присядем.

Мы идем к небольшому палисаднику. Забор сломан, в покосившейся хате разместились пехотинцы. На бельевой веревке сохнет форма, нижнее белье. Солдаты используют любую возможность, чтобы привести себя в порядок и хоть на минуту забыть о том, что им если не сегодня, то завтра предстоит. Человек не может долгое время оставаться в унынии, ему нужна разрядка, или подзарядка, как угодно. Солдаты занимаются хозяйственными делами, кто–то даже убежал купаться на речку, хотя это строго воспрещается. Свободные от работ отдыхают, некоторые строчат письма. Так уж устроен человек — от любых горестей пытается отвлечь свое сознание житейскими заботами.